Но не всё было так просто. У меня был при себе паспорт, но не было страхового полиса, и получение мной медицинской помощи было под угрозой срыва: между мной и врачом встала преграда в виде тётки в регистратуре. Я уже была готова сдаться, тем более что на нас были устремлены злобные взгляды тех, у кого была с собой требуемая бумажка.
– Какой полис? Вы что, не видите – человек только что получил на улице травму! – возмутилась Альбина.
– Надо было вызывать «скорую», – невозмутимо ответила непробиваемая тётка. – А здесь такой порядок.
Альбина сказала:
– Рюрик, реши вопрос.
И так она это сказала – таким ледяным и спокойным голосом, что можно было подумать, будто она отдала приказ Рюрику устранить регистраторшу физически. Наверно, тётка так и подумала, потому что заметно напряглась, когда Рюрик сунул руку за пазуху. Но он достал оттуда не пистолет с глушителем, а какую-то зеленоватую бумажку. Взяв мой паспорт, он вложил бумажку в него и просунул тётке в окошечко.
– Вот наш полис. В какой кабинет нам обратиться?
Тётка открыла паспорт, глянула в него и посмотрела на нас такими глазами, будто увидела там фотографию собственной персоны в обнажённом виде. Её губы покривились и растянулись, как будто через них пропускали электрический ток, и даже не выговорили, а выплюнули:
– Третий кабинет... Прямо по коридору.
– Вот спасибо, – улыбнулся Рюрик, и его дьявольская улыбка как бы говорила: «Это ты должна сказать спасибо, что я не пристрелил тебя».
Врач тоже сразу стал сговорчивым, после того как в кабинет заглянул Рюрик. Возмутившимся людям в очереди он сказал:
– Спокойно. Этой пациентке осмотр требуется безотлагательно.
Он отнёсся ко мне со всем возможным вниманием, направил на рентген с пометкой «срочно», а когда выяснилось, что кость цела, он сообщил это с такой радостью и облегчением, как будто в случае противоположного результата ему грозила бы мучительная смерть. Он прописал обезболивающий гель и отпустил меня на все четыре стороны.
Под ясное майское небо я вышла уже на своих ногах, с букетом сирени и вполне сносным самочувствием.
– Позволь подвезти тебя, – предложила Альбина.
– Что вы, спасибо, не нужно, – отказалась я. – Я лучше прогуляюсь.
Альбина улыбнулась.
– Судя по тому, чем кончилась эта прогулка, я делаю вывод, что тебя лучше не оставлять одну.
Я сказала:
– На сей раз я буду внимательнее.
Не скрою: мне хотелось и снова прокатиться на этом роскошном джипе, и побыть с Альбиной ещё немного. А она, сжав мою руку, сказала:
– Но ведь ты просила не отпускать тебя.