— Ваш дом далеко не первый из аристократических поместий, пришедших в ветхое состояние. Вам никогда не приходило в голову превратить это место в парк или музей?
— Нет. — Она не хотела, чтобы поместье перестало быть только ее домом, домом ее матери. — Сдавать комнаты на праздничные дни — это первый шаг. Но я просто не переживу, если кто-то установит в этом парке какие-то аттракционы или что-то еще.
Лоренцо повернулся к ней. Его глаза удивленно блеснули во мраке конюшни.
— Разумеется, вы не сделаете ничего такого радикального.
Эллери пожала плечами:
— Я не располагаю средствами, чтобы собственными силами возродить имение к жизни. Так что единственный выход — передать все в руки предпринимателей.
— У вас уже есть какие-то предложения?
Эллери вздохнула. К ее досаде, никаких предложений не было. Помещичьих домов, похоже, было в избытке, а ее поместье находилось в таком запущенном состоянии, что это отпугивало предпринимателей. Во всяком случае, ее пороги они не обивали.
— Нет. Мы находимся в глубинке…
Лоренцо медленно кивнул:
— Честно говоря, я удивлен тому, что Амелия вообще наткнулась на это место.
Эллери, не сдержавшись, ощетинилась:
— У меня же есть сайт в Интернете…
— О! — Лоренцо заглянул под брезент. — Если не ошибаюсь, тут машина, да притом отличная!
Сердце Эллери, на секунду замерев, сильно забилось.
— «Роллс-ройс», — подтвердила она, когда Лоренцо отодвинул брезент в сторону.
Они молча рассматривали винтажный автомобиль, серебристая поверхность которого сверкала даже в полутьме. Эллери пожалела, что не отвела Лоренцо в другую конюшню. Она просто забыла, что автомобиль стоял здесь. Честно говоря, она вообще совершенно забыла об этой машине, а сейчас воспоминания нахлынули на нее снова, и она протянула руку, чтобы на миг прикоснуться к блестящему металлу.
— «Серебряная заря», — пробормотал Лоренцо. Он провел рукой по капоту. — Сороковые годы прошлого века. И в удивительно хорошем состоянии.
— Это был автомобиль моего отца, — тихо сказала Эллери.
— Он умер?
Она кивнула:
— Пять лет назад.
— Сочувствую. Вы, должно быть, были совсем юной.
— Мне было девятнадцать. — Она слегка пожала плечами. Ей не хотелось говорить об этом, особенно с Лоренцо, совершенно незнакомым человеком.
— Вы могли бы продать этот «роллс», — прокомментировал Лоренцо, снова накрыв автомобиль брезентом.
Эллери неожиданно остро ощутила боль потери. Она ездила в этом автомобиле ребенком, высовывала голову из окна и радостно смеялась, когда ее отец вел машину по узким проселочным дорогам и махал рукой всем, кто им встречался.