— Но я не могу, — запротестовала она.
— Берите, — приказал он. — Иначе замерзнете и умрете.
Фиона не хотела брать шарф, но она замерзала. Быстро сняв мокрую шляпку, она отбросила ее в сторону и обмотала шарфом голову и шею. От шарф исходил его запах — острый пряный мускусный, волновавший кровь. Неожиданно сильная дрожь пробежала по ее телу, дрожь, не имевшая никакого отношения к холоду.
— Лучше? — спросил он.
Она кивнула.
— Спасибо.
Он наклонился и извлек из сапога фляжку. Фиона смотрела, как он открыл ее и сделал большой глоток. Затем протянул фляжку ей.
— Выпейте.
— Что это?
— Шотландское виски.
— О нет, мне не следует…
Он повернулся и посмотрел на нее.
— Выпейте, миледи. Это согреет ваши косточки.
Его слова убедили Фиону окончательно; она осторожно отпила из фляжки. Напиток обжигал так сильно, что слезы выступили на ее глазах. Фиона смахнула их, чтобы яснее видеть. У нее возникло какое-то странное ощущение в животе, но ей на самом деле стало теплее.
Дункан улыбнулся, когда она сделала еще один большой глоток и вернула ему фляжку. Он чуть отхлебнул и снова протянул ей фляжку. Они были словно пара моряков, вместе распивающих джин на залитой лунным светом палубе.
— Можно мне задать вам личный вопрос? — спросила она после очередного глотка и обратной стороной ладони вытерла губы.
Дункан ничего не ответил, и она приняла это за молчаливое согласие.
— Что случилось с вашей рукой?
Дункан слегка пошевелился, как будто вопрос смутил его.
— Несчастный случай.
Разумеется, произошел несчастный случай. Фиона постучала фляжкой по его руке и протянула ему.
— Бывают разные несчастные случаи… несчастный случай с каретой на дороге, несчастный случай на охоте…
— Это был пожар, — неохотно признался Дункан. — А теперь можно мне задать вам личный вопрос?
Фиона улыбнулась. Она чувствовала, что ей становится очень тепло и легко на сердце, и она была готова к любым вопросам.
— Пожалуйста, спрашивайте, но, уверяю вас, сегодня я не опустила ни одной детали моей жизни.
— Вы так и не выбрали в Лондоне себе мужа?
Эта деталь являлась исключением. И среди ожидаемых вопросов этого вопроса не было. К счастью, виски помогло бы пригладить взъерошенные перышки, если бы они появились, но сейчас Фиона рассмеялась над его наглостью и, отобрав у него фляжку, приложилась к ней.
— Нет. — Она склонила голову набок и улыбнулась ему. — По-моему, в этом отношении у меня нет никаких проблем.
Дункан вопросительно поднял бровь.
— Каким образом?
— Ну… — небрежно сказала она, — у меня есть приданое, но весьма небольшое по лондонским меркам. И меня, как говорится, не назовешь красивой.