Элли не была в этом так уверена, как совершенно не верила и в то, что мистер Хаггетт поговорит, как он обещал, с бароном, а если и поговорит, будет ли от этого какой-то толк. Но когда на ее глазах Мег плакала, пока не уснула, а мальчики перешептывались, лежа в постели, очевидно, подготавливая тайный заговор с целью раскрытия колдовских секретов каменного сарая, она решила не посвящать в это дворецкого.
Элли не собиралась позволять их грубияну хозяину обратить свой гнев на ее кузенов. Даже если придется войти в логово льва.
Мартин ходил по кабинету, по пути разбрасывая свою одежду. Сначала он швырнул на кресло у камина тесный, облегающий фигуру сюртук, затем бросил на стол душивший его шейный платок. Прошло три года с тех пор, когда он переодевался к обеду, но после того как он явился перед гостями в таком устрашающем виде, ему захотелось показать, что он может вести себя в какой-то степени прилично.
И сначала, как ему казалось, он поступил правильно, ибо мисс Бэнкрофт смотрела на него с явным женским интересом. Потом даже бесконечные расспросы детей не очень досаждали ему, а мисс Бэнкрофт делала свои любезные замечания и временами улыбалась ему.
Конечно, Мартин напоминал себе, что она так любезна с ним только потому, что не слышала сплетен, ему все равно это было приятно. Как и ее милая привычка непрестанно поправлять очки. Или как она прикусывала пухлую нижнюю губу, когда что-то удивляло или пугало ее.
Как, например, его взрыв гнева в конце. Мартин поморщился. В этот момент она смотрела на него с ужасом в глазах. Можно было подумать, что он угрожал убить ее кузенов, а не всего лишь приструнить.
Он не ожидал, что выйдет из себя, но холодел при мысли, что дети будут резвиться в сарае, где он ставит свои опыты.
Нельзя сказать, что его угрозы помогли. Мальчишки по-прежнему сгорали от любопытства — он это видел по их глазам. Завтра ему придется все там убрать, прежде чем они начнут свои поиски. Он не мог не спускать с них глаз — уже скоро Рождество и День подарков, а у него было несколько обязанностей, связанных с имением. И мальчишки не отнесутся к его строгому запрету серьезно. В их возрасте никогда не принимаешь запреты всерьез. Он не принимал.
Но девочки совсем другое дело.
Мартин тяжело вздохнул, вспоминая слезы херувима. Он вовсе не хотел напугать бедняжку. Да и мисс Бэнкрофт тоже.
Он снова тяжело вздохнул. Дьявольщина. Он все погубил. Мисс Бэнкрофт больше не станет нежно улыбаться ему.
Вероятно, это и к лучшему. В конце концов она узнает о сплетнях и отнесется к нему, как и все остальные. Даже если и нет, он не позволит женщине войти в его жизнь. Так что для него лучше, если она перестанет все больше и больше нравиться ему. И он перестанет слишком часто думать о ней.