Речь без повода... или Колонки редактора (Довлатов) - страница 163
Все ждали, что Андрей Донатович будет критиковать Максимова. Ожидания не подтвердились. Доклад Синявского затрагивал лишь принципиальные вопросы.
Хорошо сказал поэт Дмитрий Бобышев:
— Я жил в Ленинграде и печатался на Западе. И меня не трогали. Всем это казалось понятным. Но я-то знал, в чем дело. Знал, почему меня не трогают. Потому что за меня когда-то отсидел Синявский…
Эдуард Лимонов спокойно заявил, что не хочет быть русским писателем.
Мне кажется, это его личное дело.
Но все почему-то страшно обиделись. Почти каждый из выступающих третировал Лимонова. Употребляя, например, такие сардонические формулировки:
«…Господин, который не желает быть русским писателем…»
Так, словно Лимонов бросил вызов роду человеческому!
Вспоминается такой исторический случай. Приближался день рождения Сталина. Если не ошибаюсь, семидесятилетний юбилей. Были приглашены наиболее видные советские граждане. Писатели, ученые, артисты. В том числе — и академик Капица.
И вот дерзкий академик Капица сказал одному близкому человеку:
— Я к Сталину не пойду!
Близкий человек оказался подлецом… Дерзость Капицы получила огласку. Возмутительную фразу процитировали Сталину. Все были уверены, что Капица приговорен.
А Сталин подумал, подумал и говорит:
— Да и черт с ним!..
И даже не расстрелял академика Капицу.
Так ведь это Сталин! Может быть, и нам быть чуточку терпимее?
Как будто «русский писатель» — высочайшее моральное достижение. А человек, пренебрегающий этим званием, — сатана и монстр.
В СССР около двух тысяч русских писателей. Есть среди них отчаянные проходимцы. Все они между третьей и четвертой рюмкой любят повторять:
— Я — русский писатель!
Грешным делом, и мне случалось выкрикивать нечто подобное. Между тринадцатой и четырнадцатой…
Я, например, хочу быть русским писателем. Я, собственно говоря, только этого и добиваюсь. А Лимонов не хочет. Это, повторяю, его личное дело.
И все-таки Лимонов сказал глупость. Национальность писателя определяет язык. Язык, на котором он пишет. Иначе все страшно запутывается.
Бабель, например, какой писатель? Допустим, еврейский. Поскольку был евреем из Одессы.
Но Вениамин Каверин тоже еврей. Правда, из Харькова. И Даниил Гранин — еврей. И Афанасий Фет немножко еврей. И мерзавец Чаковский еврей…
Допустим, в рассказах Бабеля фигурируют евреи. Но в рассказах Купера фигурируют индейцы. В рассказах Уэллса — марсиане. В рассказах Сетона-Томпсона — орлы, лисицы и бараны… Разве Уэллс — марсианский писатель?
Лимонов, конечно, русский писатель. Плохой или хороший — это уже другой вопрос. Хочет или не хочет Лимонов быть русским — малосущественно. И рассердились на Лимонова зря.