-Кто тебе сказал, мразь, что я не люблю риск? - отозвался Варяг без особого напора.
-Да-да, - поспешно согласился отец Никодим. – Ты смельчак, Варяг, я много наслышан о тебе. Я могу заплатить вдвое против того, что ты и твои ребята собираетесь затребовать. Вдвое.
-Заманчивое предложение, - Варяг засмеялся. – Развяжите-ка этого пидора.
Двое мародеров разрезали веревки на отце Никодиме, и подвели его, пошатывающегося от слабости, к Варягу.
Я наблюдал за происходящим из своего укрытия, сжимая в заиндевелых руках винтовку. Что затеял Варяг?
Развязный голос главаря банды скользил, как протухший кисель.
-Говоришь, ты большая шишка. У меня тоже большая шишка… В штанах.
Мародеры зашлись в хохоте.
Свет от костра выхватил лицо отца Никодима. На нем читалась полная растерянность.
-Да, у меня в штанах большая шишка, - повторил, цыкая зубом, Варяг. – И я хочу, чтобы большая шишка, то есть ты, отсосал мою большую шишку.
Варяг поднялся, расстегивая ремень. Блеснули его жирные ляжки.
-Ну, чего же ты ждешь. Соси!
Кто-то из мародеров толкнул отца Никодима, тот упал на колени прямо перед Варягом.
-Не буду, - визг отца Никодима напомнил мне визг раненной твари из Джунглей.
-Будешь, пидар, - зарычал Варяг, хватая пленника за волосы.
Вскинув винтовку, я надавил на курок. Голова Варяга словно бы развалилась на две почти равные части, ошметки мозга брызнули в лицо отцу Никодиму. Тут же наведя винтовку на другого мародера, я прикончил и его.
-Стрелки!
В этом крике мог бы поместиться весь страх этого мира. Мародеры бросились врассыпную, - прочь из светового круга, - я послал им вдогонку несколько пуль, сочно вонзившихся в тело ночи.
Я вышел из-за стены (не таясь, в полный рост) и через сугробы направился к костру. Отец Никодим сидел на коленях, дрожа, как новорожденный олененок.
-Все в порядке, ваш крест. Вы спасены.
Он взглянул на меня.
-Ахмат?
Надо же, сразу узнал.
-Да, я. Поднимайтесь, ваш крест. Надо уходить, они могут вернуться.
Я помог ему подняться, и мы поплелись прочь от костра по протоптанной бандой Варяга тропинке. Отец Никодим обхватил мою шею рукой, зубы его выбивали дробь.
-Ахмат, - едва различил я. – Не говори никому.
-Не скажу, ваш крест.
Надо же, как печется о репутации. Впрочем, удивляться тут нечему: едва ли стрелки будут столь же благоговейны перед этим человеком, узнай они, что его чуть было не поимел какой-то мародер. Думаю, грубый окрик «Соси!» будет тревожить отца Никодима по ночам…