Злость захлестнула меня. Кинуться на выблядка, опрокинуть на снег, окровавить рожу! Но я не кинулся на него, а только проговорил:
-Не пляши раньше времени, кружочек. Еще не было трибунала.
Его передернуло. Кто-то из стрелков, стоящих позади меня, хрюкнув, подавил смешок. Начсводотряда вплотную приблизился ко мне, и, обдавая смрадным дыханьем, процедил:
-Я убил бы тебя прямо сейчас, конунг. И даже твари в Джунглях не нашли б твоего трупа. Но я не сделаю этого лишь потому, что там, - он кивнул в сторону ворот,- тебя ждет смерть такая лютая, что даже мне не придет в голову. Тащи эту падаль, ребята.
Он зашагал по снегу – штаны болтаются на плоском заду. Откуда в нем столько злобы?
Два стрелка подхватили меня под руки и повели вслед за кружочком. Московская резервация вновь распахнулась перед глазами. Здесь была небольшая возвышенность, и погибший город был отчетливо виден. Даже за тем, что уцелело и было заметно в свете луны, можно представить все величие и великолепие бывшей Москвы. Москва! Марина! Марина – Москва. Мне грозят пытки, смерть, а я думаю о тебе…
-Не спи.
Удар автоматного приклада в бок был чувствителен. Я ускорил шаг.
Небо светлело. Недалеко до рассвета.
Впереди показалась дремлющая на путях дрезина. Кружочек дошел до нее и замер в нелепо-героической позе – сложив руки на груди.
-Исаак, проверь,- обратился он к одному из стрелков, плотному здоровяку с окладистой бородой со следами седины.
Исаак поковырялся в моторе; дрезина, отрыгнув черный дым, затарахтела.
-Все в порядке, начальник, - низким голосом сообщил стрелок.
-Поедем я, Исаак и, - кружочек неприязненно взглянул на меня, - и этот. -Вы, ребята, - обратился он к остальным стрелкам, - двигайте обратно к воротам. Пожрите тварки, сыграйте покамест в картишки. Да, и вызовите Тарковского, пусть отгонит локомотив в депо.
На дрезине два металлических кресла, на одно из которых уселся кружочек, второе он знаком приказал занять мне.
-Садись, не бойся, жопу не отморозишь, - сказал он, сплюнув на снег густую слюну. – Она у тебя жирная.
Ага, еще один «бзик» начсводотряда – он, похоже, стесняется своей тощей задницы, на которой так нелепо отвисают форменные штаны.
Исаак уселся на металлический пол рядом с мотором.
-Трогай.
Дрезина взревела и поехала, перестукивая колесами, – сначала медленно, затем быстрее. С уклона она разогналась так, что ветер засвистал в ушах, и стало трудно дышать.