— Я выбросила билет — у меня не хватило бы духу проверить выигравшие номера — и вызвала пожарных… Или «скорую помощь»… Не помню… Но было уже поздно. И я это знала…
Гробовая тишина.
— Молчишь?
— Молчу.
— Почему?
— Да просто потому, что тогда пришел его смертный час.
— Ты правда так думаешь? — умоляющим тоном переспросила Полетта.
— Я в этом просто уверена. Сердечный приступ есть сердечный приступ. Вы однажды сказали, что он получил отсрочку на пятнадцать лет. И он их и прожил.
Для большей убедительности она как ни в чем не бывало вернулась к работе.
— Камилла…
— Да?
— Спасибо.
Когда через полчаса она разогнулась, Полетта спала и улыбалась во сне.
Она пошла в дом за пледом.
Скрутила себе сигаретку.
Почистила ногти спичкой.
Проверила свой «пирог».
Сорвала три кустика салата и немного резанца.
Помыла зелень. Выпила белого вина.
Приняла душ.
Надела свитер и вернулась в сад,
Она положила руку ей на плечо.
— Эй… Полетта, дуся моя, вы простудитесь… Она тихонько потрясла ее.
— Полетта?..
Ни один рисунок не давался ей с таким трудом. Она сделала всего один набросок. Возможно, лучший из всех…
В час ночи Франк перебудил всю деревню. Камилла была в кухне.
— Снова напиваешься в одиночестве?
Он повесил куртку на спинку стула, достал стакан из шкафчика над ее головой.
— Не шевелись.
Он уселся напротив нее.
— Бабуля уже спит?
— Она в саду…
— В са…
Он застонал, когда Камилла подняла к нему лицо.
— О нет, черт, только не это… Нет… Не может быть…
— А что насчет музыки? У вас есть пожелания? Франк обернулся к Камилле.
Она плакала.
— Ты подберешь для нас что-нибудь симпатичное? Она покачала головой.
— А урна? Вы… Вы взглянули на расценки?
У Камиллы не было сил возвращаться в город за диском с «подобающей случаю» музыкой. Да она и не была уверена, что сумеет правильно выбрать… Нет, она не могла.
Она вытащила кассету из автомагнитолы и протянула ее крематорскому распорядителю.
— Менять ничего не нужно?
— Нет.
Этот певец был ее любимчиком… Не верите? Да ведь он даже спел одну песню персонально для нее, так что…
Камилла записала концерт для Полетты, чтобы отблагодарить за уродливый свитер, который та связала для нее зимой: еще вчера они благоговейно внимали голосу певца, возвращаясь из садов Вилландри.
Камилла вела машину и видела в зеркале улыбку Полетты…
Когда выступал этот молодой верзила, ей тоже было двадцать.
Она ходила на его выступление в 52-м, тогда рядом с кинотеатром был мюзикл-холл.
— Ах, до чего же он был хорош… — вздыхала она… — До чего хорош…
Итак, надгробное слово и «Реквием» поручили монсеньору Монтану.
Когда ты утром собираешься в путь,