— Но кое-что я все-таки упустил, — неожиданно произнес Казимиро. — Я всегда пользуюсь презервативом, когда занимаюсь любовью. — Он увидел, как порозовели ее щеки, и спросил себя, достаточно ли этой грубой правды, чтобы заставить ее признаться во лжи.
Мелисса помолчала минуту, чтобы дать рассеяться неприятному впечатлению от этого наглого замечания, а потом спокойно спросила:
— Так зачем вы здесь?
И опять спокойствие, с которым она противостояла его очевидному раздражению, еще больше сбило его с толку. Действительно, зачем? Если бы он действительно считал ее дешевой аферисткой, то не приблизился бы к ней на сотню миль. Почему же, наблюдая за ней, он чувствовал нечто знакомое, родное и теплое? Ее волосы, таинственный свет зеленых глаз, соблазнительный запах… Казимиро внезапно ощутил привкус опасности, витавшей в воздухе и завораживающей его. Он услышал смутный и далекий зов, который невозможно было игнорировать.
Казимиро медленно провел кончиком языка по верхней губе.
— Может быть, я пришел за своей памятью, — тихо произнес он и приблизился к ней.
Король притянул Мелиссу к себе, а она, несмотря на обиду и разочарование, ощутила невероятное блаженство оттого, что вновь оказалась в объятиях возлюбленного. Ее тело запело, а сердце учащенно забилось. Но в глубине души Мелисса понимала всю абсурдность ситуации.
— Черт возьми, что вы делаете? — выдохнула она.
Ее робкий протест разозлил и разжег его одновременно — Казимиро почувствовал новый приступ вожделения. Он отбросил с лица Мелиссы прядь шелковистых волос и посмотрел в чистую зелень ее сверкающих глаз.
— Решайся, дорогая моя, — хрипло произнес он. — Ты сказала, что мы были любовниками…
— Я так сказала, потому что это правда!
— Тогда ты поможешь мне вспомнить…
Казимиро коснулся губами ее губ, и Мелисса задрожала: поцелуй был крепок и не имел ничего общего с нежностью, но ее тело отвечало на его зов — она так долго жаждала этого…
— Казимиро, — прошептала она.
Он почувствовал, как ее губы уступают его напору и раскрываются для него. Король осознал, что его защитные барьеры рушатся, он не был готов к мгновенно вспыхнувшему пожару ее страсти. Ожидал ли он, что Мелисса станет сопротивляться? Он даже хотел, чтобы она сопротивлялась, чтобы ему пришлось поцелуем заставить ее сдаться и отказаться от своего безумного утверждения. Но она подчинялась. Ее тело отдалось его объятиям, маленькие прекрасные груди напряглись, ее вздох наслаждения, легкое дрожание губ были неотразимы. Казимиро мысленно выругался.
Он просто хотел продемонстрировать свою сексуальную силу и превосходство, увидеть, как Мелисса расслабится, как будет жаждать его прикосновений. Он преуспел. Настало время оборвать поцелуй, но король вдруг осознал, что не может отстраниться. Ее аромат окутывал его и сводил с ума, он чувствовал, как подкашиваются ноги. Почему он так реагирует на Мелиссу? В ней же нет ничего особенного. Да, она, несомненно, красива, но вокруг полно других прекрасных женщин, роскошно одетых и хорошо воспитанных, дам из богатейших и древнейших аристократических семейств Европы, а он готов пасть перед этой вульгарной служащей! Но Казимиро не мог остановиться. Эта старая, растянутая, смешная майка, влажные волосы, зеленые глаза будоражили его воображение, пробуждали туманные воспоминания о коротком, но ярком мгновении. Будто кусочек прошлого пробился сквозь завесу тьмы его разума, яркий луч, которым и была Мелисса.