— Мы могли бы неправильно истолковать происходящее. Сделать неправильный выбор.
— Некоторые вещи находятся вне нашего контроля. Разве есть закон, который запрещает нам наслаждаться друг другом, пока нам обоим этого хочется?
Его намек возмутил ее. Неужели вероятность чего-то большего полностью исключена?
— На карту поставлено слишком многое.
Наконец его глаза посерьезнели.
— Это верно. Неужели мы уже все испортили?
— Мы не сделали ничего такого, что было бы нельзя исправить.
Он медленно кивнул:
— Хорошо. Я бы не хотел, чтобы ты потом страдала.
— А как насчет тебя самого?
Грант пожал своими широченными плечами:
— За себя я не переживаю. Я выживу.
— Из этого следует, что ты за меня переживаешь?
Для человека, не привыкшего лезть за словом в карман, он молчал слишком долго.
— Я не хочу причинить тебе боль.
— Почему?
— Потому что ты этого не заслужила.
— Мы с тобой друзья, Грант?
— Ты была другом моего отца. Более близким, чем я себе это представлял сначала.
Кейт расправила плечи:
— Я никогда не ужинала с твоим отцом. Никогда не ночевала в его доме.
— Полагаю, в машине ты с ним тоже не целовалась.
Ее щеки вспыхнули от смущения.
— Наши с тобой отношения отличаются от тех, что связывали тебя с моим отцом, — продолжил он.
— Надейся, — поддразнила его она.
Он покачал головой:
— Я точно знаю.
— Вы с ним почти не общались. Откуда ты можешь знать, что между нами ничего не было?
Грант поморщился:
— Я знаю, потому что видел, какими влюбленными глазами он смотрел на мою мать. Такая любовь не проходит никогда.
— Твоя мать умерла рано, и он слишком долго жил без нее.
— В этом и была трагедия.
— Ни за что бы не подумала, что ты принадлежишь к тем людям, которые верят в настоящую любовь.
— Возможно, мне не следовало бы этого признавать, но так трудно не заметить ее отсутствия в сегодняшнем мире.
Кейт была поражена тем, что его мнение по этому вопросу совпало с ее. Чтобы скрыть свое волнение, она рассмеялась:
— Любовь все слишком идеализируют. Она не спасла ни твоих родителей, ни моих.
— Это верно, но мы говорили не о любви. Я говорил тебе, что знаю, почему ты не пила вино с моим отцом. — Грант посмотрел на нее через остатки мерло в своем бокале. — Я провел с тобой достаточно времени, чтобы понять, что ты за человек.
— И что же я за человек?
Откинувшись на спинку стула, он наклонил голову и внимательно посмотрел на Кейт:
— Ты открытая. Преданная. Бесхитростная. Ты вкладываешь душу в то, что делаешь. Любишь порядок во всем. Ты совсем не такая, какой я тебя себе представлял.
— И какой ты меня себе представлял?
— Более жесткой. Безжалостной. Несгибаемой.