– Достаточно, достаточно! – прервал я поток сведений. – А вы можете сказать, по какой причине Москоммунхоз не стал возобновлять покупки фордовских автобусов, а остановился на «лейланде»?
– Ну, товарищи из гаража Москоммунхоза скажут точнее… – протянул он, но дальше не стал отнекиваться и пояснил: – Насколько мне известно, у «форда» две главных проблемы, и обе связаны с тем, что он сделан на базе слабенького легкового автомобиля: во-первых, очень маленькая вместимость – всего двенадцать мест, – и во-вторых, он плохо выдерживает наши условия эксплуатации. А «лейланд» гораздо вместительнее и к тому же имеет репутацию очень прочной машины.
Сидевший рядом пожилой человек с пышными усами, одетый (не совсем по сезону) в потертую кожаную куртку – видимо, как раз «товарищ из гаража Москоммунхоза», – с горячностью подтвердил слова инженера:
– Точно! С двенадцатью-то местами в кузове «форды» нам транспортную проблему не решат. А уж ломаются… – Он махнул рукой. – Знай себе чиним, да только уже три штуки на прикол встали! Амба, отъездились!
Похоже, Важинский в делегации будет на своем месте. Последнее слово здесь за мной.
– Евгений Иванович, как ни жаль отрывать вас в разгар неотложных дел от завода, но нам надо быть уверенными, что мы тратим пока еще очень скудные валютные резервы Советской республики не зря. Да и командировка, надеюсь, будет недолгой, и самое большее недели через две, а то и через десять дней вы опять вернетесь к своей работе.
Разговаривая с этими людьми, я испытывал странное ощущение. Я точно знал, что главный конструктор, организующий сейчас производство первого советского грузовика на заводе АМО, В. И. Ципулин был (вот странное слово по отношению к вполне живому человеку, у которого еще впереди долгие годы жизни!) расстрелян в 1937 году. А в 1938-м за ним последовал и Важинский. Интересно, хотя я прекрасно знал, каким в моей истории был конец Троцкого, при встречах с ним почему-то такого странного ощущения не возникало. Может быть, потому что его конец был хотя и страшен, но логичен: когда ты из года в год ведешь упорное политическое противостояние власти, следует считаться с возможностью и такого исхода. Но уничтожение вполне политически лояльных заслуженных специалистов по высосанным из пальца обвинениям? Тут моя логика пасовала.
По окончании совещания подхожу к Важинскому:
– Евгений Иванович, можно вас на пару слов по личному вопросу?
– Да, слушаю вас.
– Евгений Иванович, если вам не покажется затруднительной моя просьба, не могли бы вы помочь мне с покупкой лекарств в Лондоне? – На секунду замявшись, все же считаю необходимым внести ясность: – Хочу сразу объясниться, чтобы не было недомолвок. Я обращаюсь с этой просьбой к вам, а не в контору АРКОСа в Лондоне, потому что в свое время успел напрочь испортить отношения с руководством этой организации. Люди там с тех пор сменились, но мое имя по-прежнему вызывает настороженность. – Замолкаю, ожидая реакции инженера.