Энтузиазм Лазаря передается и мне. Если все получится, как ему обещали, то это будет выстрел дуплетом из двух главных партийных изданий. Конечно, это еще не официальная партийная директива, но очень близко к этому.
– Так что, статья для «Правды» нужна срочно? – интересуюсь у Шацкина.
– Нет, Николай Иванович заявил, что сам напишет!
Еще лучше. Мне меньше работы. А если серьезно, то никто из партийного руководства ради вопроса о бригадном подряде не станет дезавуировать две такие крупные фигуры, как Бухарин и Дзержинский.
Следующая неделя принесла мне не слишком приятную встречу. На очередном заседании коллегии НКВТ, где в повестке дня стоял вопрос о режиме внешнеторгового оборота для концессионных предприятий и смешанных обществ с участием иностранного капитала, появился глава Главконцесскома ВСНХ Троцкий. Обычно на такого рода заседаниях бывал либо его заместитель Адольф Абрамович Иоффе, недавно вернувшийся из Вены, где он недолго был полпредом и одновременно проходил курс лечения, либо Тимофей Владимирович Сапронов, член Главконцесскома, председатель Малого Совнаркома РСФСР и ярый левый оппозиционер, считавший Троцкого примиренцем и чуть ли не дезертиром с фронта борьбы с бюрократией.
Но на этот раз Троцкий пришел сам. Я догадывался, что в последние месяцы Льву Давидовичу приходилось непросто. Его отказ от дискуссии в конце 1923 года неизбежно вызвал целый вал претензий со стороны тех партийных работников, кто считал себя его сторонником. Наверняка немалое недовольство проявили и те военачальники Гражданской войны, кого покоробила его добровольная отставка с поста Предреввоенсовета, – Муралов, Белобородов, Мрачковский, Склянский, Антонов-Овсеенко и другие. Неудивительно, что настроение у Троцкого было подавленное.
После совещания перехватываю Троцкого в коридоре и задаю прямой вопрос:
– Наверное, злы на меня донельзя, Лев Давидович? Клянете себя, что уступили моему напору?
Троцкий мрачно сверкнул на меня глазами из-под густых бровей и нехотя проговорил, отвечая вопросом на вопрос:
– Ну а вы на моем месте что, прыгали бы от радости?
Пристально смотрю ему прямо в глаза, не отводя взгляда:
– Кажется, я уже говорил вам, что речь идет не о капитуляции, а о перемене тактики борьбы? Так постарайтесь не только сами это осознать, но и донести это до своих товарищей. – Стараюсь говорить четко, размеренно, акцентируя важные мысли, как будто забивая гвозди. – Сейчас борец с бюрократией не тот, кто громче всех будет кричать о развитии пролетарской демократии, самодеятельности масс и об искоренении бюрократизма. Сейчас в деле развития внутрипартийной демократии главное – делать любые, самые малейшие, но реальные, практические шаги по вовлечению партийной массы в решение вопросов партийной жизни. И то же самое относится к массе беспартийной – ее не лозунгами о советской демократии надо оглушать, а бороться за каждый практический шажок в проведении этой демократии на деле, в вовлечении масс в решение насущных вопросов социалистической реконструкции страны.