Ну так и есть! Сосны нет! Вот здесь, над обрывом, стояла могучая сосна, изогнутая затейливым крючком, тянула к морю свои мохнатые лапы, шишки с них валились прямо на песок. И Рюдигер фон Раух, по очевидной глупости своей (нехорошо так думать сыну об отце, но куда деваться, если это правда?), никак не мог взять в толк, какой смысл каждый раз останавливаться и набивать ими карманы, если вокруг Логова льва растет полным-полно точно таких же сосен. Он не понимал, что та сосна была особенная, любимая, добрая подруга, можно сказать… И вот теперь она пропала куда-то! Должно быть, не устояла под напором зимних ветров и волн, не удержалась в земле наполовину обнаженными узловатыми корнями и рухнула вниз с высоты, уплыла к неведомым землям… Эх, дурак какой! Это же не тот участок обрыва! Вот она, нависающая скала, а под ней – плотно заросший бузиной вход в жилище маленькой хильдемойры; отец никогда не позволял приближаться к нему даже на десять шагов из опасения, что буйные его сыновья эту самую бузину переломают и неприятностей потом не оберешься… Отсюда до сосны еще четверть часа ходу! Перепутал, надо же! Совсем памяти не стало, не иначе старость подкрадывается… О! Черный камень! В детстве таким огромным казался, да и теперь внушает уважение. Это в его тени Дитмар однажды нашел по запаху голого утопленника с лицом, расклеванным птицами, и отметинами от кандалов на белых щиколотках. Должно быть, он давно там лежал, потому что смрад стоял невыносимый.
Шестилетний Йорген не хотел к мертвому телу подходить, даже подумывал, а не поплакать ли ему, страшно же! Но отец сказал строго: «Еще чего! Мы должны похоронить этого несчастного, не хватало, чтобы у нас под боком завелся береговой варсел!» Смешно вспомнить: один-единственный варсел «под боком» в те блаженные дни тревожил ландлагенара Норвальда! Добрая сотня варселов каждую ночь штурмовала Логово льва на третий год Тьмы, и когда Рюдигеру фон Рауху удавалось вырваться на короткий отдых домой, леди Айлели упрекала мужа: «Ах, дорогой мой супруг, ну когда же ты пришлешь обещанных людей, чтобы разделаться наконец с этими беспокойными мокрыми созданиями? Мы уже устали их гонять, они пугают бедняжку Фруте своим воем». Кончилось тем, что любящий пасынок Дитмар привел из Нидерталя отряд стрелков, и те быстро покончили с непогребенными утопленниками при помощи серебряных стрел. Варселы были далеко не самыми опасными из порождений Тьмы…
О-о! А это чудесное место: здесь широкий ручей с красными берегами и ледяной водой, отдающей железом, впадает в залив. Никаких мертвецов – только самые приятные воспоминания! Отец на привале сначала долго-долго читал сыновьям мораль, что благородный человек не должен быть неуклюжим, как сонный кнехт. Все из-за того, что Йорген, видите ли, недостаточно красиво спрыгнул с коня: оступился, коснувшись земли. Ворчал, ворчал, потом встал хлебнуть свежей воды, поскользнулся на камне, покрытом влажным бурым мхом, и с размаху, как самый неуклюжий из кнехтов, плюхнулся боком в ручей! Вылез мокрый, злющий. «Боги шельму метят!» – сказал ему тогда Йорген, счастливо улыбаясь. Смысл этой фразы, часто слышанной от Терезы, няни маленького Фруте, он сам не очень понимал, но чувствовал, что придется как раз к месту. Отец в сердцах отвесил зловредному отпрыску оплеуху, тоже совсем не благородную, но этакая малость не могла испортить прекрасного настроения наследника Эрцхольма. С тех пор это место он особенно любил. И до Логова льва от него оставался один-единственный переход в пару лиг.