"Ритуальное убийство у евреев", Евгений Брант, кн. 3, стр. 185-187, Белград, 1929 г.
"В течение пяти месяцев полными хозяевами следствия были противники ритуальной версии и буквально делали от имени следственной камеры все, что хотели: арестовывали одних, запугивали других, подкупали третьих, мистифицировали и печать, и судебную власть целым рядом ложных, а иногда даже и заведомо ложных сообщений. Однако же, несмотря на все усилия найти убийц среди родственников убитого или среди местных воров, несмотря на террор, угрозы и самые энергичные средства уличения до гримировки заподозренных и фабрикации фальшивых вещественных доказательств включительно - ничего не обнаружили. Тогда - и только тогда - был привлечен к следствию Бейлис, причем тотчас во всей европейской печати поднялся общий негодующий крик против нового направления следствия. Через несколько дней после привлечения Бейлиса умерли, после угощения пирожным, принесенным сыщиком Красовским в отсутствии арестованной матери, дети Чеберяк, единственные свидетели, показывающие, что видели как Бейлис тащит Ющинского на завод. Покамест следствие дошло до Бейлиса, произошел целый ряд существенных перемен в местности, где совершено преступление: построен новый забор, сгорело без видимых причин здание, в котором могло быть совершено убийство, - вообще, уничтожены все следы последнего. В руках суда осталась одна главная улика - фотографические снимки с исколотого трупа, ранения которого не могли быть объяснены никакими обычными мотивами, кроме ритуальных, да приставшие к одежде убитого кусочки пропитанной кровью глины, показывающей, что убийство произошло не в квартире Чеберяк, где глины быть не могло, и не в пещере, куда труп был принесен уже окоченелым, а в таком глинистом месте, как кирпичный завод еврейской больницы. Если прибавить к этому установленное экспертизою раздевание Ющинского в момент нанесения ему ран в туловище с одеванием трупа после смерти, и письмо Бейлиса к жене с рекомендацией Казаченки, как нужного человека с просьбою дать ему денег и указать ему, кто из свидетелей показывает против обвиняемого, - то этим ограничатся все прямые улики обвинения. Их несомненно оказалось очень мало для того, чтобы осторожный суд совести мог обвинить Бейлиса, но их было все таки вполне достаточно для того, чтобы не прекратить дело в периоде предварительного следствия".
"Убийство Ющинского и Русская Общественная Совесть", И. Гофштеттер, стр. 6, С.-Петербург, 1914 г.
"Будь жертвой изуверов не русское, а еврейское дитя - наше отношение к делу осталось бы тем же самым, тогда как извращенный еврейский национализм старался только об одном: всеми правдами и неправдами освободить попавшего на скамью подсудимых еврея и взвалить вину на кого нибудь из русских".