[там же, стр. 8]
"Если для евреев оправдание, даже и заведомо виновного, Бейлиса было бы великим национальным торжеством, то для русских обвинение заведомо невинного Бейлиса было бы днем национального траура, потому что знаменовало бы собою лишь смерть русского суда, русского правосудия. Без веры в правоту суда не может жить общество, поэтому вынесете заведомо неправедного приговора было бы равносильно моральной смерти русской государственности. Именно святое чувство патриотизма обязывает русских националистов к высокому беспристрастию и строгой гражданской корректности даже с таким совершенно некорректным и тупо пристрастным в шкурных делах врагом, как евреи".
[там же, стр. 9]
"К сожалению, в киевском процессе с самого возникновения его и до самого конца, действительно, было много таких особенностей, которые придают ему характер еврейского торжества над русским правосудием. С точки зрения правосудия прекрасно, что оправдан человек, вина которого не установлена прямыми уликами, но можно ли говорить о торжестве правосудия, если даже самый акт оправдания явился, быть может, результатом систематического уничтожения всех улик? Могло ли правосудие торжествовать, когда с момента возникновения процесса миллионы еврейских голосов исступленно кричали на весь мир о преступности предъявления в XX веке обвинений в ритуальном убийстве, даже при наличности ритуально-исколотого детского трупа, когда киевская следственная камера была в течение самых дорогих для расследования первых шести месяцев совершенно парализована этими криками, когда полиция и сыск были подкуплены и работали больше для сокрытия следов, чем для обнаружения виновников преступления, когда, по признанию без пристрастного председателя, судьям пришлось выслушать целые серии лжесвидетелей, выступающих густой толпой почти на каждом еврейском процессе, когда ближайшие свидетели события умирали при очень подозрительной обстановке, когда оставшиеся в живых дети испуганно плакали на суде при виде сыщиков, а взрослые свидетели обвинения растерянно замолкали с оговоркой, что им жизнь еще мила? Суд обязан был признать невиновным обвиняемого, вина которого не установлена прямыми уликами, но если собирать эти улики ему мешала почти открытая работа могущественной еврейской мафии, то великое торжество правосудия, тем самым, превращается уже в громко справляемую торжествующим Израилем победу над обессиленным и заранее обезоруженным правосудием".
[там же, стр. 11-12]
"Пробуждение уже начинается. Оглянитесь по сторонам, прислушайтесь к тому, что говорится вокруг, за тесными пределами интеллигентной кружковщины. Какая резкая перемена в тоне, в настроении, какая разница с тем, что было до процесса. Яркая картина насилий, подлогов и подкупов, разыгравшаяся на киевском суде, оттолкнула от евреев многих из вчерашних их друзей и поклонников. Циническая беззастенчивость в выборе средств для достижения национальных еврейских целей почти насильно вынуждает делаться юдофобами даже тех, кто доныне был совершенно чужд каким бы то ни было национальным антипатиям".