— Какой же?
— Кому из нас надевать наручники?
Спенсер расхохотался, а Бренна застегнула ремень.
Разве можно не любить эту женщину? Мужчине никогда не будет скучно рядом с ней, в этом можно поклясться.
Спенсер в свою очередь пристегнулся и завел мотор. Рука Бренны покоилась на его бедре. Затем ее пальцы двинулись к колену.
— Что ты делаешь?
— Мечу территорию. Не хочу забывать, на чем мы остановились.
Теперь ее пальцы оказались в опаснейшей близости от того места, где он больше всего желал их ощущать.
— Ты умеешь дразнить!
— Приятно, когда тебя ценят.
— Твой дед не очень расстроится, если ты не приедешь домой?
— Думаю, он сильнее расстроится, если я приеду.
— Что ж, мне не хочется огорчать твоего дедушку.
— Мне тоже. Может, стоит остановиться и купить фруктов? — хихикнула Бренна.
Спенсер вспомнил эротическую картину с корзиной фруктов.
— Останавливаться не будем, — решительно заявил он.
— Отлично.
Свершилось чудо: по дороге они не сделали ни единой остановки. Спенсер покрыл расстояние от Потомака до Германтауна за рекордное время, в течение которого и он, и Бренна предавались фантазиям о том, что произойдет, когда они доберутся до квартиры. Она возбудила его так, что он мог взорваться, еще не переступив порога.
Они дошли до кровати, разбрасывая по пути одежду. Любовь их была необузданной и шумной, громкий смех перемежался тихими страстными стонами. Прикосновение к ней было для него изысканным пиршеством. А ощущать ее тело — это что-то невообразимое.
Она подхлестывала Спенсера до тех пор, пока он не перевернулся на спину и не отдал инициативу ей. Она охотно захватила бразды правления с той самой бешеной энергией, которую проявляла во всем. Она теребила его, ласкала, целовала, едва давая ему возможность отвечать такими же ласками. Он видел дикий и радостный блеск в ее глазах даже несмотря на то, что она сняла с него очки.
— Ты задушишь меня, — прохрипел он.
Бренна оторвалась от его губ и положила руки ему на грудь. Ее поцелуй унес Спенсера в бесконечность.
— Совсем чуть-чуть, — пообещала она.
Он принялся массировать ее груди, попеременно захватывая затвердевшие соски, а она медленно раскачивалась.
— Бренна…
Он не мог найти слов, поэтому все свои эмоции вложил в поцелуй. А когда их губы слились, потрясающий танец достиг непереносимого крещендо.
Бренна с закрытыми глазами рухнула на покрытую потом грудь Спенсера. Он, насытившийся, умиротворенный, нежно обнял ее, и почти мгновенно сон одолел его.
Когда он проснулся, то обнаружил, что его пальцы лежат на чем-то округлом и мягком. Бренна свернулась на нем клубочком. Это было так естественно.