Внезапный звонок телефона прервал ее размышления.
Клэй вышел из поликлиники, ругая себя за слабость. Конечно, он не мог оставить Пейдж в беде, но все последние события напоминали ему какой-то заколдованный круг, в котором доктор Конрад занимала центральное место. Ему казалось, будто кто-то нарочно сталкивал их…
В пять тридцать, направляясь со склада домой, Клэй вновь очутился рядом с учреждением, где работала Пейдж. Он обратил внимание на то, что, несмотря на поздний час, стоянка машин близ поликлиники была забита до отказа. Секунду мужчина поколебался, затем свернул на стоянку, взбежал по лестнице и, миновав регистратуру и приемную, с силой толкнул полуоткрытую дверь кабинета Пейдж и шагнул внутрь.
В нем боролись противоречивые чувства: с одной стороны, он был зол на себя самого и на нее, а с другой — всей душой жалел ее, хотел помочь ей, не отдавая себе отчета в том, что это и есть признаки нарождавшейся любви.
Пейдж что-то искала в выдвижном ящике стола, когда внезапно открывшаяся дверь заставила ее поднять голову. Одного мимолетного взгляда Клэю было достаточно, чтобы оценить происшедшие за четыре часа перемены. Если утром она была озабоченной, то теперь невооруженным глазом было видно, что силы этой хрупкой женщины на исходе: ее щеки пылали, под тусклыми, утомленными глазами пролегли темные круги, лицо осунулось, скулы будто резче выдвинулись вперед. Волосы были собраны в крошечный хвостик на затылке, придавая ей трогательный, уязвимый вид.
— Вы ели сегодня? — не стесняясь своего громкого голоса, рявкнул Рэйнольдс.
— Клэй! — удивилась она и отступила на шаг, невольно испугавшись грубого окрика. — Я не успела. После того как вы ушли, начались звонки, затем из Ленеборо привезли медикаменты, а потом опять пошел народ, — сама не зная почему оправдывалась Пейдж.
— Все ясно. Я включаюсь в работу. И пожалуйста, не надо меня благодарить.
В этот момент в кабинет заглянула женщина и подозрительно посмотрела на Клэя. Но Пейдж успокаивающе улыбнулась ей и жестом указала на стул.
Рэйнольдс побежал на стоянку. По дороге домой он заехал в итальянский ресторанчик и купил вегетарианскую пиццу, салаты и свежий апельсиновый сок. Рэйнольдс любил иногда побаловать себя. Покупая пиццу, он вообразил, как чудесно проведет этот вечер: зажжет свечи и будет любоваться игрой бликов на резных стенках бокала и смотреть, как догорают дрова в камине…
Достав из салона «блейзера» белые пластиковые пакеты с яркими наклейками, он сказал несостоявшемуся вечеру «адью, мон шер» и поспешил назад в поликлинику.