Марсело припарковал машину около киоска на площади Жоакима Фольгера. Выходя из машины, Игнасио произнес:
– Сейчас вернусь.
Двадцать минут и десять выкуренных сигарет спустя мы увидели, как он идет назад через улицу Бальмес.
– Глазам своим не верю, – прошептал Марсело.
Игнасио был одет в очень свободный синий свитер, джинсы, белые кроссовки и синюю куртку; ансамбль завершала черная кепка с козырьком и рекламой автомобильных шин, напечатанной большими белыми буквами. В руке он держал ящик с инструментами.
– Этого нам только не хватало, – вздохнул Марсело. – Вырядился, как шут гороховый.
– Ребята, простите за опоздание, – бодро извинился Игнасио, устраиваясь на заднем сидении.
Мы влились в поток машин, плетущихся по улице Бальмес. Вскоре пришлось встать перед красным сигналом светофора на углу Бальмес и бульвара Сант-Жервасио. Поймав взгляд Игнасио в зеркале заднего вида, Марсело прокомментировал:
– Ты принял меры предосторожности и переоделся, не так ли?
– Я всегда так одеваюсь, когда предстоит какая-нибудь халтурка. Здесь или в Сентельес. Я знаю, что это выглядит немного вызывающе, но дело в том, что…
– Вызывающе? – переспросил Марсело. – Ну что ты, скромнее не бывает.
– Ты правда так думаешь? – сказал Игнасио с подозрением, но все же польщенно. – Честно говоря, я не знаю…
– Да правда, правда! – настаивал Марсело. – Ты мог бы догадаться и для нас что-нибудь подобное принести: тогда бы мы все трое были в униформе и нас схватили бы еще быстрее.
– Не пошел бы ты, Марсело! Мало того, что я согласился пойти с вами… Кроме того, это не моя вина. Единственное, что мне пришло в голову сказать Марте, – это то, что я иду помогать к тебе домой, и она заставила меня надеть все это.
Шаловливая, почти детская улыбка вспыхнула в его глазах: он заговорщически положил руку мне на ключицу и, словно делясь секретом, добавил:
– А кто ее знает, парень: вдруг она мне не поверила и хочет таким образом помешать мне пойти куда-нибудь развлекаться. – Он расхохотался. – Ведь может так быть, правда?
Пораженный присутствием духа Игнасио, или тем, что он так быстро справился со своими страхами и нерешительностью, я улыбнулся, соглашаясь, а Марсело в этот момент проворчал:
– Мы на Виа Лайетана. Я опять на Виа Лайетана.
– У меня от вас голова кругом, – пожаловался Игнасио. – Мы разве не говорили, что нам надо на улицу Республики Аргентины?