Редин с недоверием всмотревшись в ее насмешливое лицо, тихо спросил:
— Откуда тебе это известно?
— От Дервиша, — спокойно сказала она. — Он спит и видит себя на месте Касыма. А теперь вернемся к поступку Феди, — она повернулась к явно удивленному услышанным брату. — Да, — кивнула Валентина, — эту идею подал мне Призрак. Он рассказал, как поступают деньги от Касыма. Вот тогда-то я и подумала: а почему бы, получив эти деньги, не оставить Касыма в должниках? Намекнула об этом ему, — она кивнула на брата, — он с радостью согласился, не думая о том, что это будет не увеселительная прогулка. Однако сделал он все просто прекрасно. Но вдруг появляются какие-то люди, видевшие «жигули» Федора и почему-то запомнившие их номер. Думаю, никаких свидетелей нет. Просто Константин Федорович; зная твою любовь к сыну, решил заработать на этом. Он все рассчитал. В умении здраво мыслить ему не откажешь.
— Ты думаешь, все это Зяблов придумал? — поразился отец.
— Это один из ответов на вопрос, как кто-то мог запомнить номер «жигулей», — она пожала плечами.
— Очень скоро я это узнаю, — зло процедил Редин. — И если ты окажешься права, Константин Федорович очень пожалеет, что был знаком со мной!
— А что по поводу моей просьбы о Графе? — спросила Валентина.
— Что вы хотели делать с деньгами? — вдруг спросил отец. — И почему ты мне сразу не сказала про это?
— А что бы ты сделал, когда узнал, что твои сын и дочь задумали и осуществили операцию по перехвату шедших к тебе денег? — она засмеялась. — Что касается долларов, то они здесь. Но я хотела, — опередив отца, добавила она, — воспользоваться банком Растогина и, как говорится, отмыть всю сумму. По-моему, это было бы разумно. А уж после этого поставить тебя в известность. По-моему, к тому времени ты бы уже остыл и сумел бы правильно понять меня. Вернее, нас, — бросив взгляд на приободрившегося брата, поправила Валентина.
— Хорошо, — после короткого раздумья согласился Редин. — Делай, как считаешь нужным. Но впредь, — строго предупредил он, — я должен заранее знать обо всем!
— Но, папа, — Валентина лукаво улыбнулась, - ведь ты никогда не разрешил бы подобное. Ведь ты слишком честен и благороден, - Ее слова попали в цель. Иван Степанович сразу подобрел.
— А ты вся в мать, Валюшка, — так он называл дочь в детстве. Опустив голову, чтобы отец не заметил вспыхнувшей в глазах ненависти, она спокойно проговорила:
— И точно так же я горжусь тобой.
По лицу Редина скользнула тень досады. Но он сумел справиться с собой.