Кошак, хромая на обе ноги, подошел ко мне и осторожно сел.
– Алекс, ты как? – наконец спросил он, не придумав ничего лучше.
Посмотрев на него долгим немигающим взглядом… я бросилась на зачарованного оборотня:
– Жажду твоей крови!
Завизжав как благовоспитанная девица, встретившая на погосте мертвяка, Мальгольм отпрыгнул в сторону и, скатившись по гладкому шелку покрывала, шлепнулся на пол.
– Вот зараза! Я себе всю за… копчик отбил!
Стоящий у дверей Нирран хитро улыбнулся. Правильно, не фиг было коту с глупостями и предрассудками ко мне соваться. Они-то думают, что я тут в трансе и полурастительном состоянии. А это не так. Мне все равно, как я выгляжу, ела ли сегодня, меня не волнует, что Диар рвет и мечет. Но отказывать себе в пакости я не собираюсь. Телохранитель сказал, что для ледяного это нормально – они бесчувственны ко всему, кроме собственной злости и ненависти. И шутки у них такие же.
Отмахнувшись от гребня в руках Иаллин, я растянулась на широкой лежанке.
К боку прижался огромный черный кошак. Его голова улеглась мне на плечо.
– Ты такая холодная, – глянули на меня зеленые глазищи.
– Теперь я могу много рассказать о ледяных. Знаешь, почему они такие? – Я перебирала колечки шерсти на загривке большого кота. Именно по этому месту их отличали от обычных зверей – некое подобие гривы. У моего дружка она была еще короткая, хотя, должна признать, за прошедшие три года значительно отросла, раньше таких колечек не было. Скоро он станет совсем взрослым. – Спрятав себя во льду, легче запирать чувства. Именно лед спасает их, не давая выть от боли. Не сходить с ума. Не умирать от мысли, что… их больше нет. Холод – это спасение. Это способ не обрушить на себя и мир всю боль, а пить ее мелкими глотками. Любовь дракона такова, что убивает. Она как яд. Посмотри на того, кто тебя привел сюда. Много лет назад внук Диар полюбил человеческую девушку, мага. Они прожили в браке более пятидесяти лет. Но со временем увядание человеческой красоты и жизни стало все более заметным. И тогда они пришли к Хранительнице. Поддавшись уговорам, она еще раз рискнула провести ритуал Диз Тере’итт. Знаешь, каков был результат?
– Она умерла. Прямо на ритуальном ложе. – Нирран стоял надо мной, так внимательно вглядываясь в лицо, словно надеясь найти ответ на вопрос, который не отваживался задать, – почему я жива, а она нет. Раньше даже от тени этого вопроса, проскользнувшего в его глазах, я краснела и отворачивалась. Теперь же ответила кривой усмешкой.
Сери не любил меня, когда вливал свою кровь. Все, что ему было нужно, это, как оказалось, способность иметь детей. Пусть и от женщины, к которой был совершенно равнодушен. Сейчас уже все равно.