Может, у него методы воспитания такие? Я, например, нашего ректора обожаю и ни от кого этого не скрываю, впрочем, не я одна. Вилиантиэля у нас все любят, он хоть и суровый учитель, но справедливый и очень обаятельный. Многие девушки вздыхают по нему, но только наша драконица превратила это в развлечение для всей школы.
Итак, Иаллин задумала поразить общественность своим искусством создавать артефакты. Все остальные методы показались ей слишком банальными, она решила впаять артефакт сразу в тело. Почему-то в мое.
Не то чтобы я не сопротивлялась, все же драконьи эксперименты на моей драгоценной шкуре стоили мне слишком дорого, но Иаллин так посмотрела на меня, даже самый жестокий палач прослезился бы.
Полдня она пыхтела над свитками, а сразу после обеда посадила меня на шаткий табурет и, наложив заклинание оцепенения, принялась за свое кровавое дело.
Если кто думает, что сделать рисунок на коже так же легко, как и рисунок на холсте, сильно ошибается – тут он рождается на крови. К тому же простой татуировкой драконица не ограничилась, а добавила к вязи тонких линий еще и несколько шрамов. И разве эта зараза подумала сделать мне обезболивающее? Нет, Алла сестра своих братьев – тоже садистка.
Драконица сопела над ухом, пыхтела как ежик, много колдовала и поминутно ругалась.
И вот результат всех стараний на лице, точнее, на руке… ну на плече, куда еще тату делать?
Только кто говорил о наличии у моей подруги фантазии? Заткните ему рот паклей и засмолите – брехал он. Ибо сия неразумная особа изобразила дракона. И не простого, а огненно-красного, оплетающего кинжал.
– Как тебе?
С громким шипением я бросилась на подружку с четкими намерениями ее придушить. Правда, заранее знала, что силы не на моей стороне, драконица быстро подмяла меня под себя, притом забавно кудахча:
– Алекс, что ты делаешь? Тебе нельзя напрягать руку. И валяться тоже, вдруг какую заразу подцепишь.
– Уже подцепила. Тебя!
В общем, все оказалось не так страшно, как мне показалось в первую минуту.
Да, дракон, да, красный, да, с желтыми глазищами, да, двигается, да, делает попытки покусать. Ну и что такого? Было бы из-за чего скандалить!
– А что? Красиво! Мне нравится.
– Ну и что оно может?
– Еще пока не знаю.
– Чего? Как это – не знаешь?
– Я не знаю, какие заклинания подействовали, какие отторглись, а что вообще поменялось. У тебя ведь ненормальный обмен веществ.
Громко фыркнув, я надела широкую рубаху и вышла из комнаты, направилась не куда-нибудь, а в кабинет ректора. Может, хоть Вилиантиэль знает, что эта зараза чешуйчатая со мной сделала.