– Для вас все люди – дети.
Иаллин улыбнулась:
– А нас простые люди и не интересуют. Не знаю точно почему, но в общей массе люди для Алауэн мало привлекательны. Даже чисто сексуально. Ну не воспринимаем мы их всерьез. Правда, это не касается магов. – Задумчиво намотав прядь волос на палец, она добавила: – И то если им больше пятидесяти.
– Ну-ну. – Значит, мне повезло нарваться на извращенца. Растлителя малолетних просто. И почему я не удивлена? Всегда подозревала этого дракона в полной неадекватности. – И вы, значит, всю беременность должны ходить за ручку с этой повитухой драконьего масштаба? Бедненькие!
– Ну не всю, – насупилась она. – Но для нашей же пользы на время беременности лучше переехать в Цитадель Алауэн. Ради своего ребенка и не на такое пойдешь.
Хорошо, драконица не заметила моего насмешливого взгляда. А то обиделась бы. Она же сама, по сути, ребенок. В такие моменты мне кажется – меня не в охранники взяли, а в няньки.
Глава 4
Иногда они возвращаются
Если у Дракона хвост трубой – к деньгам, если хвост баранкой – к обеду, если хвост как у волка на морозе – к принцессе.
Народное
– Ну вот! Теперь можешь смотреть.
Иаллин подняла зеркало, позволяя мне увидеть горящее и чуть припухшее плечо. О Темная Морана, [13] за что мне это блондинистое наказание!
Вчера на ночь глядя Алке пришла новая «гениальная идея», она решила мне татуировку сделать. Магическую. Накануне мы проходили защитные руны, рисунки и пиктограммы. Так эта экспериментаторша, будь она неладна, решила изобрести нечто такое… чтобы учителя со стульев попадали и в ножки кланялись, возможно с лобызанием оных. Драконица в своих мечтах дошла уже до лаврового венца, золотой короны и слез умиления деда. А также вселенской преданности и обожания Вилиантиэля, в которого успела немного влюбиться. Ну так… совсем капельку. Бедный эльф уже не знал, куда ему деться от проснувшейся чувственности драконицы. Вся школа с увлечением следила за этим романом. Иаллин вздыхала и не оставляла попытки соблазнить красавца-ректора, он же всеми силами старался этого избежать. Еще бы – такой скандал, завести амурные связи с собственной ученицей. Но все доводы драконицу не останавливали, и она перла к своей цели как таракан – пока не прибьешь, будет куда-то лезть, куда-то бежать, да еще и во все щели протиснется.
Я даже не пыталась ее в этом остановить, как бы меня ни просил сам ректор, лишь сладко улыбалась, получая удовольствие от маленькой мести. Да, согласна, у меня самой от этого эльфа коленки подгибались и в животе теплело. И Алла об этом прекрасно знала, ее любовь к Вилиантиэлю как раз и началась, после того как я поплакалась подруге, жалуясь на «этих бесчувственных чурок и сволочей эльфов». Это надо так, соблазнял, соблазнял, а потом: «Извини, но я не могу. Это противоречит учительской этике». Тогда зачем надо было дразнить? У меня, между прочим, наверное, первый раз вообще такое желание возникло, а он… Хотя целуется выше всяких похвал, за одно это многое можно простить.