— Родители Шарлотты управляли Институтом до того, как она стала им управлять.
— Одной из причин в то, что старый Лайтвуд со своим опасным характером так сильно хотел заполучить Институт, — ответил Уилл. — Институты не обязательно предназначены для проживания семьями. Но Консул не отдал бы этот пост Шарлотте, если бы он не думал, что она подходящий для этого человек. И это только одно поколение. Это… — Он взмахнул рукой, одним жестом охватывая портрет, лестничную площадку и странного одинокого Алоизиуса Старкуэзера. — Ну, не удивительно, что старик думает, что имеет право выбросить нас из этого места.
— Сумасшедший как шмель, как сказала бы моя тетя. Пойдем на обед?
В редком порыве аристократизма, Уилл предложил ей свою руку. Тесса даже не посмотрела на него, когда продевала свою в руку в его.
Уилл, одетый для обеда, был достаточно красивым, чтобы у нее захватило дыхание, и она почувствовала бы, что нуждается во всем своем благоразумии. Джем уже ждал в столовой, когда они пришли, и Тесса села рядом с ним ожидать хозяина. Его место было подготовлено, тарелка наполнена жаркое, даже бокал наполнен темно-красным вином, но не было никаких признаков его самого. Уилл первым пожал плечами и начал есть, хотя вскоре он стал выглядеть так, как будто бы пожелал, чтобы он не делал это.
— Что это? — спросил он, накалывая несчастный кусок чего-то на вилку и поднимая его на уровень глаз. — Эта… эта… вещь?
— Пастернак? — предположил Джем.
— Пастернак высаживают в саду самого Сатаны, — сказал Уилл. Он огляделся. — Я предполагаю, что здесь нет собаки, которой я бы мог скормить это.
— Здесь, кажется, вообще нет никаких животных, — заметил Джем, которого любили все животные, даже бесчестный и злой Чёрч.
— Возможно, все отравлено пастернаком, — сказал Уилл.
— О, боже, — сказала Тесса печально, кладя вилку. — А я так голодна.
— Всегда есть булочки, — сказал Уилл. указывая на накрытую корзину. — Хотя я предупреждаю тебя, они твердые как камень. Ты можешь использовать их, чтобы убивать тараканов, если они побеспокоят тебя посреди ночи.
Тесса поморщилась и отхлебнула вино. Оно было кислым, как уксус. Уилл положил вилку и начал бодро в духе «Книги бессмыслицы» Эдварда Лира:
— Однажды девушка из Нью-Йорка,
Очутилась голодной в Йорке.
Но хлеб был твердым, как скала,
Пастернак как…
— Ты не можешь рифмовать Йорк и Йорк, — прервала Тесса. — Это обман.
— Она права, ты знаешь это, — сказал Джем, его тонкие пальцы вращали ножку бокала. — Особенно с «вилкой» был, очевидно, правильный выбор…
— Добрый вечер. — Громадная тень Алоизиуса Старкуэзера неожиданно вырисовалась в дверном проеме; Тесса с румянцем смущения задалась вопросом, как давно он там стоит. — Мистер Герондейл, Мистер Карстейрс, Мисс, эм…