— Чтобы спокойно помереть, зная, что на твоих костях не будут плясать, — говорил он на последнем совещании в Ангарске, потрясая новым, откорректированным учебным планом для начальной школы.
Все чаще звучали тревожные голоса, требующие временного моратория на прием новых поселенцев. Люди боялись, что их потомки затеряются среди массы новичков. Эти голоса конечно же моратория не добились, но и прежние аппетиты были теперь умерены. В настоящее время численность населения ангаро-амурского социума едва не доходила до тридцати двух тысяч человек. В эту цифру не входили автохтонное население и лояльные роды и кочевья, с ними же эта цифра увеличивалась практически вдвое, а то и более того. Дальнейшее разрастание численности оседлого населения грозило свести на нет все усилия первоангарцев. Кроме того, часть людей уже оставляли в постепенно разрастающемся Енисейске, который становился вотчиной Сибирской Руси. В данный момент этот город насчитывал до четырех тысяч жителей и стрельцов гарнизона, причем число первых росло с каждым годом. То же самое, но в меньшем масштабе происходило и в Зейском городке, стоящем напротив Усть-Зейска ангарцев-сибиряков. Все говорило о том, что в скором времени оба этих поселения попросту сольются в один город.
Некоторое время спустя в гостевом доме
После весьма позднего ужина в нижнем зале гостевого дома осталось, коли не считать служек, лишь двое постояльцев. Первый, думный дьяк Иван Афанасьевич Гавренев, посланный Никитой Романовым в далекую Сибирь, полусидел-полулежал за широким столом и, уронив голову на тяжеленный свой кулачище, неотрывно смотрел на огонь в камине. Разгорающиеся дрова умиротворяюще потрескивали, а тяжесть набитого сытным ужином брюха клонила ко сну. Сегодня здешние повара помимо прочего подали ангарский пирог — запеченную под сырной корочкой рыбу с луком, чередующимися слоями со здешним «земляным яблоком», именуемым картофель. Оказалось весьма вкусно, Иван Афанасьевич умял пирога сего аж с полблюда.
Теперь дьяк задремал, время от времени все же лениво открывая глаза. Рядом со столом, ближе к камину, в кресле развалился Дмитрий Строганов. Уралец тоже подремывал, отложив в сторону, на низенький столик, кожаную папку с бумагами, которую передал ему секретарь Сокола. Проекты соглашений постепенно будут согласованы, подписаны, и тогда… Дмитрий вспомнил, как сердце его радостно забилось, когда Сокол предложил ему организовать на Урале оружейный завод под руководством его людей. Знатно!
Вдруг сзади загремела посуда — служки убирали со стола остатки трапезы. Гавренев обернулся с недовольным видом и, заметив, что один из служек схватился за блюдо с пирогом, немедленно рыкнул на него: