Хершель взглянул на жену.
— Но, Ханна, двадцати тысяч вполне хватит, чтобы дать Линкольну высшее образование. Ну что, стоит ради этого поступиться своим самолюбием?
Она с любовью посмотрела на него.
— Дорогой, тебе не придется ничем поступаться. Мы оба обретем нечто драгоценное.. — Она обхватила его руками и поцеловала. — Дай бог, чтобы он согласился!
Они были слишком взволнованы, чтобы есть, и поэтому вместо завтрака совершили небольшую прогулку по Миллерсбургу, а потом присели на скамейку в центральном сквере перед Доской памяти, на которой были поименованы местные жители, павшие в боях Второй мировой войны. Полковник Линкольн Беннет оказался среди них старшим по званию. Смерть принесла ему уважение, которого он был лишен при жизни.
Вернувшись к Беннетам в назначенный час, они с тревогой предстали перед бабушкой и внуком. Наконец Хершель нашел в себе силы спросить:
— Ну как, Линк, что-нибудь решил?
Мальчик ответил вопросом на вопрос:
— А как же мои друзья? Мне же не с кем будет играть!
Хершель ответил честно:
— Единственное, что могу тебе обещать, — мы сделаем все, что в наших силах, чтобы у тебя появились новые друзья.
— А поначалу ты сможешь звонить бабушке и своим приятелям, когда заскучаешь.
— Прошу прощения, мэм, это не получится, — ответил мальчик. — Здесь ни у кого нет телефона.
— Но написать-то ты сможешь! — устыдила его бабушка. — Твой папа нам тоже из Европы не звонил, а все же связь с ним мы не теряли.
— Тебя еще что-то тревожит, Линк? — спросила Ханна.
Тот робко кивнул:
— А что, если… если я вас разочарую?
— Ты можешь разочаровать нас только в одном случае, — настойчиво произнес Хершель, — если откажешься ехать.
Наступило молчание. Мальчик смотрел на бабушку. Теперь за обоих заговорила Элва:
— Мы решили, отец был бы за то, чтобы он принял ваше приглашение.
Хершелю хотелось прыгать от радости, но он только сказал:
— Вот и чудесно! Мы с женой пробудем здесь, пока не уладим все формальности. — И ласково повернулся к мальчику: — Обещаю: ты не пожалеешь!
— Хершель, ты что, рехнулся? Ты хочешь сказать, в Кливленде своих черномазых мало, что ты вздумал притащить сюда еще одного?
— Стефан… то есть Стив, я запрещаю тебе говорить в таком тоне!
Отыскав поблизости гостиницу, где им дали ночлег, Хершель вечером позвонил в Кливленд брату и попросил поручить его адвокату узнать, какие формальности они должны совершить.
Вся затея не вызвала у брата ни малейшего энтузиазма.
— Послушай, Хершель, — взывал он, — будь разумным человеком. Я понимаю, вам с Ханной хочется иметь ребенка. Так мы найдем вам кого-нибудь здесь! Хочешь, найдем двух? Хочешь трех? Найдем трех.