Один из лаборантов, Майк, поднял руку:
— Я заметил, что все собаки были порядком изуродованы, сэр.
— Не понял?
— Известно, что одни студенты работают скальпелем ловко, другие — нет. Не очень умелые могут распороть собаке все брюхо.
— И причинить боль? — догадался декан.
— Ну, они, конечно, все под наркозом, но в конце некоторые собаки действительно страдают.
— Я понял тебя, Кортни, — обратился профессор Крукшанк к декану. — Ты думаешь, мы имеем дело со своеобразным убийцей из милосердия?
— Думаю, все улики говорят об этом.
Профессор Крукшанк продолжил:
— Началось это в прошлом году, стало быть, мы можем сказать, что, скорее всего, это делает кто-то из нынешних второкурсников.
— А в прошлом году никто из вас не заметил каких-нибудь чудаков или фанатичных альтруистов? Обычно такие дают о себе знать какой-нибудь проповедью о жестокости по отношению к животным.
Крукшанк с помощниками опять призадумались. Наконец Майк припомнил:
— В прошлом году, на следующий день после такого же инцидента, этот черный парень, можно сказать, протестовал против того, чтобы профессор Крукшанк брал новых животных ради одного последнего занятия.
— Беннет Ландсманн, — подсказал декан.
— Так точно, сэр, кажется, его так зовут.
— Если он и есть наш злоумышленник, боюсь, нам придется это дело замять.
— Перестань, Кортни! — возмутился Крукшанк. — Только потому, что он — негр…
— Я этих слов не слышал, — строго отрезал декан Холмс. — А теперь, доктор Крукшанк, могу я поговорить с вами наедине?
Профессор сделал знак своим сотрудникам, и те быстро удалились.
После этого Крукшанк обрушился на декана:
— Что еще за тайны мадридского двора?
— Насколько я понимаю, Ллойд, фамилия Ландсманн тебе ничего не говорит. Ты «Уолл-стрит джорнел» что, не читаешь?
— Читаю, конечно.
— Тогда ты должен был читать о том, что компания «Федерейтед клозинг» только что купила «Ройял лезеркрафт», целиком принадлежащую господину Хершелю Ландсманну. За двадцать восемь миллионов долларов…
— И?
— По этому случаю и в благодарность за то, что его сын получает университетское образование, мистер Ландсманн пожертвовал на наши нужды миллион долларов. При условии соблюдения анонимности.
Крукшанк присвистнул:
— Бог ты мой! А ты с парнем-то знаком?
— Да, немного. Производит впечатление добропорядочного господина. На преступника не похож. Я не удивлюсь, если нарушителем окажется не он.
— В таком случае надо признать, что мы вернулись на нулевую отметку и имеем дело с рыщущим по коридорам маньяком.
— Давай не увлекаться, Ллойд, он всего лишь умертвил нескольких собачек.