— Я уйду, если ты этого хочешь, — тихо сказал он. — Но мне кажется, тебе бы следовало позвать врача.
— Я не могу. — Мори нервно хохотнул. — Мой отец не верит в психоаналитиков.
— Как это?
— Он сам психоаналитик. — И тут без всякой связи он выпалил: — Мой отец меня ненавидит до смерти!
— Почему? — спросил Барни, стараясь сохранять внешнее спокойствие, хотя на самом деле он был в полном смятении.
— Потому что я убил свою мать, — небрежно ответил Мори.
— О-о, — только и смог протянуть Барни.
— На самом деле я этого не делал, — объяснил Мори. — Понимаешь, мне тогда было всего два года. Она выпила кучу таблеток и умерла. Но отец считает, что это я во всем виноват.
Барни почувствовал, что больше медлить нельзя.
— Послушай, я выйду на минуту в туалет. И сразу вернусь.
Он повернулся к выходу, а Мори произнес с неожиданной угрозой в голосе:
— Только ты уж обязательно возвращайся!
В конце коридора, у лестницы, был телефон. Барни, запыхавшись от бега, попросил соединить его с университетским медпунктом.
Дежурил некий доктор Рубин. Его голос источал спокойствие и уверенность, и Барни быстро изложил суть проблемы его товарища.
— Что я должен делать? — спросил он.
— Думаю, вам следует спуститься сюда, и мы продолжим нашу беседу, — ответил тот.
— А можно, я приведу к вам его самого? Понимаете, мне еще заниматься…
— Ну пожалуйста, Ливингстон, — сочувственно произнес доктор Рубин, — оставьте в стороне ваши выдумки про какого-то «друга». Тут абсолютно нечего стыдиться. Я сегодня уже принимал нескольких ваших однокурсников с аналогичными… проблемами.
— Нет-нет, доктор! Вы меня не поняли!
— Понял, понял, — стоял на своем врач — Вы хотите, чтобы я сам к вам поднялся?
— Хорошо, — уступил Барни. — Вы не могли бы подойти на третий этаж к лестничной клетке? Только быстрее!
Рубин согласился. Барни повесил трубку и, внезапно ощутив весь груз напряжения последнего часа, медленно побрел назад к комнате Мори.
Его там не было.
А окно стучало открытыми створками.
Стремительность всего, что последовало за этим, ошеломила Барни. Так же как отсутствие какого-либо шума. Никакой паники, никаких сирен, никаких криков. Ничего, что могло бы привлечь постороннее внимание.
Выскочив из комнаты Мори, он чуть не налетел в коридоре на доктора Рубина. После секундного объяснения врач велел Барни звонить в полицию университетского городка, а потом с какими-нибудь одеялами бежать следом за ним на улицу. Барни действовал настолько быстро, что ему казалось, все происходит в кино с ускоренной съемкой: он позвонил, снял все с постели Мори, бегом спустился по лестнице, таща за собой простыни и одеяла, и выскочил на улицу с той стороны, куда выходило окно Мори.