– Если вы недовольны моей работой...
– Ну, что вы, Геннадий, я очень ценю вас и не променяю на сотню старых головорезов, – Председатель произнес это совершенно искренне, хотя и с легкой, едва заметной улыбкой: бедный, наивный мальчик считает, что из Организации можно так легко уйти. Не дай ему Бог узнать, до чего же он неправ... – Время сейчас непростое, и резких движений делать не стоит. Давайте-ка поступим так: вы изложите все сказанное мне на бумаге, кратко и аргументировано, и представите мне. Даю вам на это неделю. Устроит?
– Вполне, – Финансист понял, что на этом аудиенция окончена, встал и начал прощаться.
Он торопился через двор к машине, не совсем удачно стараясь скрыть охватившие его разочарование и злость, как будто опасался, что среди щебечущих на ветках птичек и снующих туда-сюда по опавшей хвое белок, могут оказаться сотрудники Специалиста со спецаппаратурой. Проклятый старый хрен опять переиграл его в одни ворота, да еще, ко всему прочему, поймал за язык, заставив оформить сказанное на бумаге. И, черт его знает, какова будет реакция милейшего человека Николая Валерьяныча, когда она попадется ему на глаза! А в том, что рано или поздно попадется, Финансист нисколько не сомневался.
Сев за руль, он тихонько закрыл дверцу и, все-таки не сдержавшись, саданул кулаком по рулевой колонке.
– ...Старый пердун, твою мать, – проревел он, включил зажигание и поехал. Он не боялся разговаривать в своей машине, потому что не пользовался услугами водителя, никогда не пускал в нее посторонних и регулярно проверял на содержание разного рода электронной живности. Поэтому только что от всей души высказанное никто и не услышал, за исключением одного единственного маленького, но очень навороченного «клопика», внедренного в салон буквально за полчаса до окончания плановой встречи с начальством.
На полдороге к Москве зазвонил телефон на панельке возле руля. Он нажал кнопку...
– Алло.
– Привет, это я. Как съездил?
– Ты был прав.
– Я всегда прав, Генаша, пора бы уже к этому привыкнуть.
– Не называй меня так.
– Ах, извините, уважаемый Геннадий Ильич. Как смею я...
– Хорош подкалывать, и так хреново.
– Вот именно, что хреново. Ты это удивительно точно подметил. А потому надо что-то делать.
– Надо.
– Тогда слушай внимательно...