Или взять, к примеру, того же Саню Котова... Стоп, о Сане как-нибудь потом, клиент, наконец, появился. Длиннющая темно-зеленая «Тойота Камри» с грацией линкора вырулила с основной дороги и припарковалась на стоянке возле метро. Красавец-мужчина Парамонов вылез из авто, достал с заднего сиденья длиннополую дубленку и аккуратно надел ее. Включил сигнализацию и вальяжной походкой направился к магазину через дорогу, небрежно помахивая портфелем.
Взвалив на плечо здоровенную полосатую сумку, «мечту челнока», я скачками понесся к месту нашей с ним будущей встречи.
– Просто здорово выглядите сегодня, Виктор Владиленович, – второй раз за день услышал Председатель, на сей раз от своего заместителя.
– Внешний вид обманчив, Мишель, – улыбнулся тот. – Особенно в мои годы.
– Какие ваши годы, вы еще ого-го!
– Когда говорят «Вы еще...», подразумевают «старый хрен».
– Как вы можете такое говорить, Виктор Владиленович, – Заместитель не на шутку расстроился и даже немного покраснел.
– Не обижайся, Мишаня, это я так, ворчу по-стариковски. Ладно, давай к делу. Скажи-ка, ты беседовал с Геной и Валерьянычем?
– Да.
– И что?
– Как сказать... Каждый из них свое дело знает, но вместе им работать трудно, уж больно они, как бы сформулировать...
– Так и формулируй, на дух не переносят друг друга. Ты это хотел сказать?
– Не так категорично, но, по сути, верно.
– Которого из них увольнять будем, Миша?
Заместитель, внутренне поморщившись, взял паузу. Ситуация ему откровенно не нравилась, очень не нравилась. Еще по прежней работе на Старой площади он крепко-накрепко усвоил, что товарищ Столяров обожал советоваться по кадровым вопросам, но решения всегда принимал сам и порой очень неожиданные. В океане аппаратных интриг он был тигровой акулой, а сам Михаил, несмотря на весь приобретенный опыт, в лучшем случае мелким акуленком. Его и самого-то не сожрали только потому, что знали, КТО стоит за ним.
– Ты заснул, что ли? Говори, я слушаю!
Говорить очень не хотелось. Тут же вспомнился случай из далекого номенклатурного прошлого: Виктор Владиленович оперативно откликнулся на горбачевский призыв к перестройке и вместе с одним перспективным растущим сотрудником из числа подчиненных затеял нешуточную кампанию по ротации кадров в руководимом им секторе Западной Европы. Этот самый, перспективный и дикорастущий, как его звали-то? А Виктор Болгов, часами просиживал в кабинете шефа, фонтанировал идеями, создавал концепции... По коридорам сектора ходил как по облаку, с печатью сложившейся успешности на высоком, вечно потном челе, рассеянно и через раз здороваясь с недавно равными себе. Сектор, начисто забросив работу по укреплению коммунистического и рабочего движения в порученном ему регионе, сжался в валидольном испуге. И ротация таки грянула, правда, затронула только одного человека. Товарищ Болгов в полном соответствии с принципами открытости, гласности и еще черт знает чего, был переведен в отдаленный городок, на скромную должность инструктора отдела пропаганды райкома партии. Все работники сектора, от номенклатурных особ до простых клерков, дружно выплюнули валидол и на радостях крепко ударили по коньячку.