Продавцы разошлись, зато пришел еще один охранник. Дверь за ушедшими продавцами заперли, здание поставили на сигнализацию, отзвонив во вневедомственную охрану.
Через пару часов, прислушиваясь к голосам охранников (один пищал как кастрат, второй говорил глубоким басом), я начал потихоньку разминать конечности, напрягая и расслабляя мышцы, потом сделал себе легкий массаж, повертел головой, несколько раз сжал и разжал пальцы рук.
Я отодвинул занавеску, осторожно вылез из-под прилавка и, стоя на четвереньках, высунул голову из-за стойки. Первое, что я увидел, был уже немного мне знакомый охранник, направляющий в мою сторону ружье, тот самый нереально дорогой «Зауэр Три Кольца», который мне даже не дали потрогать. Решительно выдвинутая вперед челюсть, горящие глаза, обнаженный хилый торс.
– Даже не пытайся, сука! – никогда бы не подумал, что такой дохловатый с виду юнец, способен орать басом...
– Николай Валерьяныч, я...
– Может, сначала поедим, Гена?
– Да выслушайте же, наконец!
– Черт с тобой, излагай, – Специалист положил руки на стол и, откинувшись назад, замер.
– Сегодня с утра я... В общем, я отдал двести тысяч евро своих денег на то, чтобы вас и Виктора Владиленовича...
– Ну, смелее.
– В общем, на вашу и его ликвидацию.
– Это сколько же всего за нас двоих запросили?
– Шесть сотен тысяч евро.
– Шесть? – Специалист расхохотался. – Развели тебя, Гена, как лоха на колхозном рынке. Эта акция стоит пару сотен, максимум – три, – придя в восторг, хлопнул ладонью по столу так, что тот жалобно затрещал. – Ну, жулики! Ты когда в следующий раз с кем-нибудь из них обнимешься, сразу же проверь, на месте ли бумажник, а то сопрут, чего доброго.
– Вы это серьезно?
– Куда уж серьезнее. Да, разочаровал ты меня. А я – то, старый дурак, перепугался было, решил, что враг силен и коварен, а они копейки друг у дружки тырят.
– Ничего себе, копейки!
– Это как считать. Для тебя лично двести тысяч налом, – сумма не запредельная, но и немалая. А по сравнению с тем, что вы хапнуть собрались, – просто гроши.
– Я ничего хапать не собираюсь!
– Ну, прости старика, оговорился. Ты скажи лучше, когда они нас с шефом валить-то будут?
– Насколько я понял, в начале следующей недели.
– А поточнее?
– Это все, что я знаю.
– Эх, Гена, Гена, шпион из тебя, прямо скажем, еще хреновее, чем заговорщик.
– Николай Валерьяныч...
– Что, Николай Валерьяныч? Мы обедать сегодня будем или как?
– Я пас.
– Что так?
– Да не могу я есть! – напрочь потеряв контроль над собой, заорал Финансист. – Кусок в горло не лезет!
– Приглуши звук, Гена, – прозвучало в ответ. Сказано было так, что он осекся.