– Погоди! А ведь ты с нами только завтракаешь!
– Сам знаешь, я не люблю эти быстрорастворимые супчики и кашицы. Жена Антанаса отлично готовит.
– Вот и уводи с собой этих девочек, пусть обедают вместе с воинами.
– Хорошо, уговорил, остаются под твою ответственность, если проморгаешь, то сам и убьешь.
– За что? Они такие миленькие.
– В монастырский пыточный зал захотелось? Валькирии шлепнут языком, а церковники обязательно захотят установить истину.
– Да понял я! Не волнуйся, и со слугами переговорю. Окружим их заботой и вниманием.
Забота о воительницах завершилась ночью, когда разъяренные дамы чуть не поубивали итальянцев. Норманну было лень вставать с постели, поэтому революционные перемены увидел только утром. Девицы выгнали итальянцев со второго этажа, и Ахиллу со слугами пришлось переселяться в казарму, где они выгородили уголок у печки. За завтраком девушки наслаждались сгущенкой, которую невозмутимо черпали ложками из банок.
– Зря вы их не убили! – недовольно глянув на пустые банки, сказал Норманн.
– Пожалели, – безмятежно ответила Бригген. – Ахилл нужен тебе, он хороший учитель меча.
– Что, донжуаны, допрыгались? Как вам на новом месте? Печка не дымит?
– Дикарки! Мы к ним с вином и фруктами, а они за ножи, да еще на полном серьезе убить хотели.
– Надо было вино по фужерам разлить.
– Я и протягивал фужер, так эта длинная, – Савиолло указал на Флейен, – мне чуть руку по локоть не отхватила.
– Целы? К врачу никому не надо?
– Вещи попортили, они же их грудой вниз сбросили, деньги вон по всей комнате раскатились.
– Неужели и кошели порезали?
– Еще чего! Мы им стали серебро предлагать, так дикарки отняли и сюда бросили.
– Можно сказать, что вам повезло, могли бы в окно выкинуть, копались бы до утра в снегу.
– Никогда бы не подумал, что на севере живут такие агрессивные женщины.
– Они у вас и склад захватили? – Норманн кивнул на сгущенку.
– Не, это мы мирный договор заключили.
– Уверен? Судя по их довольным мордочкам, вы перешли в статус данников.
– Еще чего не хватало! Всего лишь вежливо извинились, угостили сладким молоком и все, забыли про ночной инцидент.
Все да не все. Норманн в сопровождении своей белокурой гвардии ходил на обед к Антанасу, где попутно занимался с Пирет разговорной практикой. Сами норвежские девицы обедали вместе с итальянцами, еду из жестяных банок и пластиковых пакетов воспринимали как само собой разумеющееся. Опасения оказались напрасными, в консервированных продуктах они не усмотрели колдовства.
Деревья и земля укрылись толстым покрывалом снега, под стены домов намело сугробы. Приближалось Рождество, время возвращения обратно, а из Медвежьего замка никаких вестей. Ахилл начал нервничать, подозревая неладное, типа бунта или заговора, с утра начиная одну и ту же песню о немецком коварстве. Норманн не вступал в дискуссии, полагая наиболее вероятной причиной отсутствия вестей слабый лед центральной части озера. Пройти вдоль северного берега практически нереально. Три больших залива – Кондопожская губа, Заонежский и Большое Онего простираются далеко на север. Прибрежный маршрут заставит сделать крюк не менее чем в двести километров. Свободное от занятий и тренировок время он посвятил изготовлению брони для своих девиц, которые теперь сторожили его и днем, и ночью.