Достоевский пробыл в Тобольске с 11 по 17 января 1850 года. Спустя четыре года, когда кончился срок его каторги и была разрешена переписка, Достоевский в письме к брату передал некоторые подробности своего знакомства с женами декабристов: «Хотелось бы мне очень подробнее поговорить о нашем шестидневном пребывании в Тобольске и о впечатлении, которое оно на меня оставило. Но здесь не место. Скажу только, что участие, живейшая симпатия почти целым счастием наградили нас. Ссыльные старого времени (т. е. не они, а жены их) заботились о нас как о родне. Что за чудные души, испытанные 25-летним горем и самоотвержением. Мы видели их мельком, ибо нас держали строго. Но они присылали нам пищу, одежду, утешали и ободряли нас. Я, поехавший налегке, не взявши даже своего платья, раскаялся в этом... Мне даже прислали платья»[198].
Как же все-таки смогли увидеться жены декабристов с заново осужденными политическими преступниками и среди них с Достоевским? Рассказ об этом содержится в воспоминаниях дочери тобольского прокурора Марии Дмитриевны Францевой, младшей подруги Фонвизиной. Все свободное время Маша Францева проводила у Фонвизиных, как отца, любила Михаила Александровича, преклонялась перед его женой. Впоследствии, уже взрослой, Францева вспоминала, что на нее, «девочку с пылким воображением и восприимчивой натурой. Наталья Дмитриевна имела громадное нравственное влияние». Это влияние сказалось прежде всего в том, что молодая девушка взялась опекать арестантов, с которыми ее отец-прокурор имел дело по долгу службы. Вместе с отцом Францева посещала острог, «находя какую-то особенную поэзию быть посреди этих отверженцев мира»,
Когда в Тобольск прибыла «партия политических преступников, так называемых петрашевцев», состоящая из восьми человек — Достоевского, Дурова, Ястржембского и других, Фонвизина вместе со своей молодой подругой Францевой приняла в них самое горячее участие. При посещении острога особое ее дружеское расположение вызвали Федор Михайлович Достоевский и Сергей Федорович Дуров.
В своих воспоминаниях Францева описывает те хитрости, на которые приходилось идти ради устройства свидания с заключенными.
Один из эпизодов записок Францевой позволяет представить, как устраивались такие встречи. Поймав смотрителя острога выходящим от отца-прокурора, Маша Францева обращалась к нему с просьбой принять ее вместе с Натальей Дмитриевной в этот вечер у себя в квартире в остроге. Велико было смущение «бедного старика», который не мог, однако, отказать. Вдвоем с Фонвизиной они отправлялись вечером к острогу и объявляли часовому, что приехали в гости к смотрителю. По цепочке шел вопрос к смотрителю: впускать ли?