компенсировали недобросовестной полемикой, клеветой, а то и просто площадной
бранью и ссылками на потусторонние силы. Следует добавить, что перечисления едва
ли не сотен «еретических сект» ставили целью противопоставить мнимое ——
вспомним историю Вселенских соборов —— единство «ортодоксии» многообразию
«еретиков», тогда как все доникейское христианство просто было полицентричным и
существовало в различных организационных формах. К сожалению, критическое
исследование «ересиологов» зачастую заменяется простым цитированием их
изложений, без попыток уточнить, насколько они были правдивы и даже насколько
были знакомы с описываемыми явлениями.
Говоря о «страшных каинитах», мы не можем исключить, что эта «секта» была
просто выдумана Иринеем, как гротескная карикатура, с одной стороны, на
сифианский гнозис, а с другой —— на знаменитый теологумен Маркиона: «Каин и ему
подобные, а также содомиты, египтяне и язычники были спасены Господом, когда
Тот снизошел во ад, поскольку они устремились за Ним, и Он взял их на небо, в то
время как Авель, Енох, Ной и другие праведники, а также Авраам и другие
патриархи, вместе с пророками и всеми теми, кто был послушен богу (Творцу —— Дм.
А.), не спаслись, как и змей, о котором он также говорит. Эти люди, по его словам,
знали, что их бог постоянно искушает их, и поэтому они не последовали за Иисусом и
не поверили Его призыву, а потому их души остались в аду» (Ириней Adv.haer I.27.3,
Афонасин, 2002, 271 с незначительными изменениями). Пока единственным
свидетельством, подтверждающим правдивость Иринея, является фраза в тексте
Евангелия Иуды, в которой Сиф назван Христом и «царем бездны».
Содержание опубликованного памятника и контекст кодекса Чакос в целом не
позволяют утверждать, что мировоззрение владельцев кодекса сильно отличалось от
мировоззрения (по крайней мере, первоначальных) владельцев собрания Наг-
Хаммади. Необходимо подчеркнуть, что богословские разногласия между
различными писаниями этого собрания —— а содержащий Евангелие Иуды кодекс мы
можем смело отнести именно к этому идейному течению хотя бы потому, что из
четырех находящихся в нем писаний три представлены и в Наг-Хаммади, ——
незначительны и не превышают богословских разногласий между различными
писаниями Нового Завета. Разногласия эти были вызваны не «сектантством», как
иногда все еще предполагают некоторые, некритически воспринявшие наследие
отцов-«ересиологов» исследователи, а совершенно естественным разнообразием
представлений авторов литературных памятников, создававшихся на протяжении
первого-третьего веков в рамках широкого религиозного движения, охватившего