Миша поспешно развернул свой узелок.
— И мне хозяйка кое-что завернула. Не хотел брать, обиделась.
— Чудак. Отказываться от харча грех.
В большом льняном полотенце оказалось полбуханки хлеба, сало, кусок брынзы. Колька ахнул:
— Вот это, я понимаю, хозяйка!
— Окна позатыкать бы. Сквозит, как в трубе, — сказал Миша.
— Завтра что-нибудь придумаем, — ответил Колька. — А теперь — за камышом.
Принесли два снопа.
— Бросай рядом. Будем греть друг друга. Станет жарко, — усмехнулся Николай.
И от этой шутки неунывающего хлопца теплее стало на душе.
До наступления темноты ребята побывали на огороде. В пожухлой ботве отыскали несколько скрюченных огурцов, а Николай, кроме того, выкопал две большие морковины.
Спать на сухом камыше неплохо, если бы не адский холод.
— На двоих одну бы ряднину, — прошептал Мишка.
— К тетке Фросе надо махнуть, — ответил Колька, — она у меня одна, и я у нее тоже. Радехонька будет. Сирота я. Ни отца ни матери.
Тетю Фросю ребята встретили в огороде. Она резала на мелкие кусочки желтую тыкву. Увидев ребят, всполошилась:
— Николай! Ай, молодец!
— Это мой дружок, Миша.
— Скорее, скорее в дом, ребятки.
Через несколько минут она пригласила ребят к столу, угощала настоящим чаем и вкусными пирожками, а на прощание сунула Николаю под мышку его большое одеяло, Мише завернула в коврик мягкую, невесомую подушку.
— Матрасики бы вам, — сокрушалась она, — да нет… Обязательно приходите еще.
Тетя Фрося проводила ребят до самой окраины местечка. Эта ее встреча с племянником была последней. Поздней осенью Сурмин узнал, что она внезапно умерла.
Учился Миша успешно, получал по всем предметам отличные оценки. Преподаватели ставили его в пример. Вскоре Мишу единогласно приняли в комсомол, а потом избрали членом бюро. Работа в комсомоле отнимала немало времени, но и учила многому, оттачивала классовое сознание, укрепляла идейную убежденность.
Избранный в состав совета школьной первичной организации Осоавиахима, Миша был назначен помощником руководителя стрелкового кружка и много времени проводил в сооруженном самими учениками тире, выдавал патроны по указанию руководителя кружка Григория Остапенко — бывшего бойца Красной Армии. И еще Миша отвечал за каждую стреляную гильзу. Свои обязанности выполнял с душой, за что получал дополнительно по одному-два патрона. Так натренировался, что бил только в десятку.
— Молодец, — хвалил его Остапенко. — На военное дело силы не жалей. Призовут в армию, а ты — почти подготовленный боец. Осоавиахим — это тебе не игрушка, а настоящая школа закалки и мужества.