— Трейси!
Дэниел подскакивает и садится передо мной на колени. Я резко откидываюсь на спинку, чтобы быть подальше и не наброситься на него с кулаками.
— Я собирался тебе рассказать, — с мольбой в голосе бормочет он. — Помнишь? Я все намекал…
Медленно качаю головой, не желая слышать оправданий. Чудовищность горькой правды наваливается на меня горой, покрытой вечными ледниками.
— Мне так и не хватило смелости, — задыхаясь, говорит Дэниел. — Или нет… Дело даже не в смелости. Я просто все никак не мог решить: нужно ли это, во всем тебе признаваться? Правильно ли?
— И утопал во лжи?! — вдруг обретя дар речи, оглушительно кричу я. — Увязал в ней глубже и глубже?!
— Подожди, Трейси… Послушай…
— Ничего я не хочу слушать!
— Постой…
В порыве ярости подаюсь вперед.
— Какого черта ты влез в нашу жизнь?! Зачем с самого начала прикидывался посторонним?!
— Я хотел взглянуть, как вы живете. Узнать, не нуждаетесь ли в помощи. — В голосе Дэниела неподдельное страдание и горечь, но мне его не жаль.
— Ты с самой первой минуты врал, — цежу я сквозь зубы. — Бессовестно втирался в доверие ко мне и к Лауре, выслушивал мои излияния, а сам все это время обо всем знал!
Лицо Дэниела перекашивает как от удара, его глаза краснеют от подступивших слез, но я не знаю пощады.
— Как ты посмел явиться сюда и занять место Ричарда?! Как у тебя хватило наглости переступить порог этого дома?!
Дэниел качает головой, безмолвно прося: не надо.
— Я и думать не думал, что… займу его место. Мне и в голову не могло прийти, что я… полюблю вас.
— Почему же ты не исчез, когда это понял?! — безжалостно кричу я.
— Потому что уже не мог… — сдавленным голосом, покорно роняя голову на грудь, произносит Дэниел.
— Опять не хватило смелости? — Усмехаюсь, одержимая желанием ударить побольнее.
Дэниел качает головой.
— Потому что не хотел… и не хочу… — Он смотрит на меня глазами преданного пса. — Я все раздумывал: может, так будет даже лучше — молчать до конца дней и стараться изо всех сил, чтобы вы с Лаурой были сыты, здоровы и счастливы…
— Кто дал тебе право?! — надрывно кричу я, чувствуя, что не имею власти над этой раскаленной ослепляющей злостью. — Кем ты себя вообразил?!
Дэниел берет меня за руку, но я отдергиваю ее, будто ошпариваясь.
— Убирайся!
— Трейси!..
— Уходи — и чтобы духу твоего больше здесь не было!
Дэниел в отчаянии крутит головой, словно ему внезапно сообщили, что он смертельно болен и завтра же умрет, а он чувствует себя вполне здоровым и не желает верить врачам.
— Подожди… Давай поговорим…
— Нам не о чем говорить! — отрезаю я, складывая руки на груди.