Джонни задумчиво посмотрел на кровать, потом перевел глаза на Эммелин.
— Послушай, тебе придется согласиться со мной. Когда у тебя станет выпирать животик и ты даже не сможешь сама завязывать шнурки, ты просто не встанешь с матраса, чтобы пойти в ванную. А это будет необходимо по несколько раз за ночь. — Закончив тираду, Джонни резко провел ножом по коробке и вытащил насос.
Эммелин села на стул около кровати и устало вытянула ноги.
— Ты говоришь, как будто уже сталкивался с такой ситуацией.
— Да, приходилось, — хмыкнул Джонни, лукаво улыбаясь. — Я опекал каждую из моих невесток на последней стадии беременности во время традиционных пикников. Они упорно стремились отправиться вместе со всей семьей на природу. Должен признаться, это был интересный опыт. Не знаю, почему все мои невестки жаждали покинуть уютную теплую постель и спать в палатках, возможно, они и сами этого не понимали. Но им приходилось неоднократно бегать в лесок среди ночи. — Он решительно взмахнул рукой. — Что касается нас, в этом году мы прекрасно можем пропустить сие мероприятие.
Эммелин сглотнула. Поездка на лоно природы вместе со всем кланом Брубейкеров — перспектива очень заманчивая. Она всегда радовалась таким выездам в прошлом, со студентами и с коллегами. Однако Джонни ясно дал понять — она не принадлежит к клану и не должна участвовать в его жизни. Эммелин снова напомнила себе, что между ними заключено деловое соглашение, а не брак по любви.
— Возможно, твои невестки не хотели оставаться дома потому, что пребывание на воздухе очень полезно для детей? — предположила она.
— Да, вероятно. Дети там живут привольно, без надзора мамочек. — Он указал на ее живот. — Будь к этому готова. Малыш заставит тебя таскаться по всяким летним лагерям с кучей барахла, о котором ты сейчас и понятия не имеешь. Ты полюбишь его или ее, и тебе понравится быть матерью. — На секунду Джонни замолчал, внимательно разглядывая ее. — Ты будешь замечательной матерью, — уверенно заключил он и бросил коробку на пол. — Очень хорошей.
Хотя его слова произнесены были вроде бы не всерьез, Эммелин услышала в них странную самодовольную нотку, как будто Джонни сам выбрал ее в матери ребенку, которому даст свое имя. Радость обдала ее жаром, хотя и длилась недолго. Почему каждый раз, приблизившись, Джонни словно чего-то пугался и принимал неприступный вид? Это было очень неприятно. Однако он честно выполнял свои обязательства. Эммелин должна была чувствовать себя счастливой, но она уже и представить не могла, как будет жить без Джонни, когда срок их сделки подойдет к концу.