— Послушайте меня внимательно, мистрис. Отец ваш сказал мне, что состоит в дальнем родстве с сэром Филиппом Чамперноуном из Модбери — это чуть южнее. Они вроде бы троюродные братья. Поскольку сэр Филипп входит в свиту короля и имеет немало земли и крестьян, которых снаряжает для службы в королевском войске, я немного знаком с ним. На обратном пути в Лондон я заеду к нему в гости. Сэр Филипп обучает дома своих дочерей вместе с сыновьями, а наставник у них гораздо лучше, чем здешний.
Я не знала, что и сказать. У меня появилась робкая надежда: Кромвель говорит так, потому что это связано с моим будущим. Но надежда могла оказаться весьма далекой от действительности. И когда он спешился (с немалым трудом, ибо плечо у него еще сильно болело — это я видела), я сумела выдавить только одну фразу:
— Как счастливы такие семьи!
— Не будем ходить вокруг да около. Я не имею дел с простачками, поэтому слушайте и запоминайте, Кэт Чамперноун.
Ему было известно мое ласковое имя. Узнал ли его Кромвель у моего отца, как и о том, что я грамотна? Мне нетрудно было представить, как Томас Кромвель расспрашивает моего отца — примерно так же, как на моих глазах он экзаменовал наставника детей Барлоу.
— У меня есть для вас предложение, сделка, если вы на нее согласитесь, — сказал он, пристально глядя на меня. Я почувствовала, как зарделись мои щеки, но продолжала смотреть ему прямо в глаза. — Вы, мистрис, настоящее сокровище, но пока что почти не обработанное и в грубой оправе. Если я позабочусь о том, чтобы пристроить вас получше — туда, где вы сможете получить и образование, и приличествующее благородной девице воспитание, да еще и познакомитесь с новой лютеранской религией, — не сомневаюсь, что все это вы жадно впитаете. А затем, когда я решу, что время пришло, я устрою вас в Лондоне, в знатном семействе по моему выбору — не как служанку, а как компаньонку благородного происхождения, как фрейлину, если угодно. Ну, а потом — кто знает, как далеко вы пойдете, верно?
Вот на это мне нечего было сказать. Слишком уж невероятным мне все это казалось, слишком чудесным. Уехать подальше отсюда, занять достойное место в обществе — и сбежать от Мод! Держать на виду шкатулочку со своими сокровищами, открыто вести записи своих воспоминаний и надежд, да еще и служить какой-нибудь достойной особе, которая не унижает и не убивает себе подобных, чтобы добиться желаемого, как сделала Мод, а лишь заботится о благе ближних и помогает им, как мастер Кромвель!
— Вы предлагаете больше, куда больше, чем я когда-либо смела надеяться, — растерянно пробормотала я, задыхаясь от волнения. Я была совсем не похожа на себя, обычно такую здравомыслящую и замкнутую. — Однако… что я должна буду делать взамен?