— Если внутри кто-то есть, — прошипел Нед, — теперь они точно не спят, а то и сбежали.
— При условии, что тут есть другие выходы.
Нед подошел к принцессе, но они по-прежнему не углублялись в закрытый внутренний двор. Они даже перестали разговаривать, только пожимали плечами и зажимали носы, реагируя на таинственный запах. От этого тошнотворно сладкого, противного, тяжелого духа у Елизаветы сжимался желудок. Когда они все-таки заговорили, их голоса звучали гнусаво, как будто у них заложило носы.
— Нужно осмотреть дом изнутри. В окне теперь нет света — должно быть, это была луна, мираж.
Они согласно кивнули друг другу и медленно двинулись вперед. Лунный свет то и дело прорывался сквозь тучи, указывая им путь к дому. Клумбы с побитыми морозом растениями, насаженными на деревянные колья, преграждали им путь, как будто они шли сквозь лабиринт. С той стороны, в которой зияла брешь ворот, дверь в хижину была не видна.
Елизавета показала, что им нужно разделиться: она обогнет дом с одной стороны, а Нед с другой. Топсайд покачал головой, но потом — возможно, когда луна осветила лицо принцессы, — повиновался.
Елизавете показалось, что с этой стороны хижины было еще темнее. Стены были шершавыми и грубыми; в нескольких трещинах свистел ветер. Она попыталась заглянуть внутрь сквозь одну из щелей, но та была прикрыта чем-то изнутри. Единственное окно было зашторено. Елизавета пожалела, что не взяла с собой фонарь, но свет сделал бы ее слишком заметной мишенью. Принцесса осторожно обогнула огромную бочку, в которую, должно быть, стекала с крыши дождевая вода, и на цыпочках двинулась дальше. Только что ей казалось, что вонь здесь заметно сильнее, но теперь это ощущение пропало. Неужели она привыкает к неприятному запаху? Елизавета разжала нос, чтобы глубже дышать; кинжал она стиснула в правой руке.
Деревянная дверь находилась сразу за следующим углом и была приоткрыта, так что можно было заглянуть в дом. Елизавета собиралась подождать Неда, но не выдержала, сама подошла к проему — и ахнула.
Здесь только что кто-то был. Стеклянный сосуд на металлической подставке едва заметно булькал над гранатовыми углями глиняного очага. Только это чахлое зарево освещало тесную комнату, но его было достаточно, чтобы разглядеть богатые ткани на стенах, низкую кровать с атласным покрывалом и один изящный резной стул с высокой спинкой у такого же одинокого стола. На столе была разложена еда и стояли напитки — нет, это был деревянный поднос со стеклянными пузырьками, очень похожими на тот, который носила с собой Нетти.