— Почему вас здесь никогда не видно?
— Вот же я. Разве меня не видно?
Она слегка откинулась назад, чтобы посмотреть на меня. Я был выше ее ни целую голову.
— Я имею в виду в городе…
— Вы можетн увидеть меня, если приедете в Приксвилл.
— Так значит, в Приксвилле я могу рассчитывать на что-нибудь серьезное?
Я не сразу решился на такой выпад. Не хотелось слишком спешить, но с этими девицами никогда не знаешь, как они отреагируют. Приходится идти на риск. Ничуть не смутившись, она слегка улыбнулась, но глаза ее остались холодными.
— Одного только вашего желания здесь недостаточно.
— Да, я думаю, что на вас там немало любителей…
Я наседал уже совсем беспардонно. Когда в глазах лед, так не одеваются.
— О! — сказала она. — В Приксвилле не так уж много интересных людей.
— Отлично. Тогда у меня есть шанс.
— Не знаю, насколько вы интересны.
Срезала. В конце концов сам нарвался. Но я не из тех, кого можно так просто остановить.
— А какие люди вас интересуют?
— Вы производите неплохое впечатление, но я могу ошибаться. Я вас совсем не знаю.
— Я друг Декстера, Дика Пейджа и других.
— Да, Дика я знаю, а Декстер… Он такой странный…
— У него слишком много денег, чтобы быть действительно странным.
— В таком случае, я думаю, и моя семья вам будет не по вкусу. У нас тоже много денег.
— Это чувствуется… — сказал я, прикасаясь щекой к ее волосам.
Она снова улыбнулась.
— Вам нравятся мои духи?
— Они восхитительны.
— Странно, я была уверена, что вам больше по душе запах конюшни или казармы.
— Не вешайте на меня ярлык. Я ведь не виноват, что вымахал таким здоровым и что физиономия у меня не ангельская.
— О! Я терпеть не могу ангелочков, но еще больше не выношу любителей конюшни.
— Этих типов я тоже не люблю. Так когда же я смогу опять вас увидеть?
— Я пока что никуда не ухожу. У вас впереди целый вечер.
— Но этого так мало…
— Все зависит от вас.
Тут музыка кончилась, и она от меня отошла. Я смотрел ей вслед. Линии ее тела напоминали мраморы на здании конгресса. Она проскользнула между парами, обернулась и засмеялась. Впрочем, смех этот был, скорее, ободряющим.
Я вернулся в бар. Там торчали Дик и Джики, они потягивали мартини. По их лицам было видно, что им здесь надоело до чертиков.
— Дик, — сказал я, — ты слишком много смеешься: это может испортить твою физиономию.
— Ну что, лопух, теперь делать будешь? — сказала Джики. — Подцепишь какую-нибудь негритянку или продолжишь охоту за цыпочками пошикарнее?
— Для лопуха, — парировал я, — я неплохо знаю, что такое свинг. Давайте только смоемся отсюда, да прихватим с собой кого-нибудь посимпатичнее, и вы увидите, на что я способен.