Лорд Чард рассмеялся:
— Харриэт, вы просто невозможны! Я уверен, что вы согласились бы пообедать даже с самим Наполеоном в канун Ватерлоо, если бы он пообещал вам приличное угощение.
— Почему бы и нет? — лукавым тоном осведомилась герцогиня. — Все эти мужские стычки и потасовки до крайности утомительны. Клянусь вам, я уже давно потеряла им счет.
Она говорила словно легкомысленная школьница, но глаза ее блестели, и Леона сразу догадалась, что ей доставляло удовольствие поддразнивать своего серьезного и сдержанного по натуре брата. Это позволяло ей увидеть лорда Чарда в ином свете, но, прежде чем она успела последовать дальше за ходом своих мыслей, герцогиня обернулась к ней, мгновенно меняя предмет разговора.
— Пойдемте, мисс Ракли, я провожу вас наверх, в вашу комнату, — сказала она. — Мы тихо поболтаем там, где эти несносные мужчины не смогут нас услышать.
Предоставим им порассуждать всем вместе с высокопарным видом о «старых добрых временах». Я убеждена, что разговор на эту тему будет тянуться до самого вечера. Но у нас с вами сейчас есть более важные заботы.
— Крайне несправедливо со стороны вашей милости лишать нас своего общества, — заметил Хьюго, но герцогиня только рассмеялась в ответ.
— Если будете хорошо себя вести, увидите нас за обедом, — заявила она. — И как только появится мой муж, начинайте вашу беседу о лошадях не откладывая, потому что я не потерплю подобных разговоров за едой, когда все ваше внимание по праву должно принадлежать мисс Ракли и мне.
— Для нас было бы немыслимо сосредоточиться на чем-либо другом, — галантно ответил Хьюго, и герцогиня снова рассмеялась и вышла из комнаты, увлекая за собой Леону.
— Как красив ваш брат и какой дипломат! — воскликнула она, когда они поднимались вверх по лестнице.
— Хьюго недавно побывал в Лондоне, там он и перенял все эти любезности, — последовал ответ.
— А вы никогда не посещали Лондон? — осведомилась герцогиня.
Леона покачала головой:
— Нет, я безвыездно живу в замке. Меня слишком многое удерживает здесь.
— Но это же никуда не годится, — обратилась к ней герцогиня. — Ручаюсь, вы имели бы огромный успех в Сент-Джеймсе. Я не поверила Джулиену, когда он сказал мне, что привез сюда красавицу, но его определение кажется слишком скромным в сравнении с действительностью.
— Я благодарна вашей милости за столь лестное мнение, — отозвалась Леона, — но уверяю вас, что моя внешность, какой бы она ни была, играет очень незначительную роль в моей повседневной жизни.
Это была не правда, и она сознавала это. Если бы не ее внешность, вряд ли Лью Куэйл стал бы преследовать ее, донимать угрозами, заставляя бояться возвращения в собственный дом. Она невольно встрепенулась при мысли, что в будущем каждый звук шагов на лестнице, каждый скрип половиц в коридоре будет напоминать ей о нем. Девушка не могла чувствовать себя в безопасности до тех пор, пока он держал в руках ключ от потайного хода под замком.