— Это ты Нефер Молчун? — спросил председатель суда.
— Я самый.
— Признаешь ли ты себя совершившим человекоубийство?
— Я не виновен в том преступлении, в котором меня обвиняют.
— Посмеешь ли поклясться в этом?
— Именем фараона, клянусь.
После клятвы надолго воцарилось молчание: всяк осознавал важность произнесенных слов. А Мехи радостно злорадствовал: теперь Нефера признают еще и клятвопреступником, так что от смертной казни ему уже наверняка не уйти.
— Слово предоставляется стороне обвинения.
Вперед вышел начальник Собек и начал излагать факты. Из его слов следовало, что расследование, проводившееся лично Собеком, отличалось стремительностью, а его умозаключения оказались поспешными. Кроме того, Собек предъявил суду письмо, никем не подписанное, хотя писавший был определенно человеком весьма осведомленным и послание это прямо обвиняло Нефера. Зачитав письмо, Собек рассуждал все увереннее и подводил слушателей к тому выводу, что Нефер, весьма вероятный виновник, к тому же не располагает никаким алиби: кто может сказать, где именно находился он в ту ночь, когда было совершено преступление? Выросший в селении мастеровых, он наверняка был наслышан о несметных богатствах Долины царей и вздумал их похитить — замысел конечно же безрассудный. Застигнутый врасплох стражем при попытке нащупать пути проникновения в запретный удел, он просто не имел иного выбора. И потому убил. Расчетливость, которой Нефер всегда отличался, подсказала ему укрыться в селении, ибо стража не вправе вторгаться в его пределы.
— Столь тяжкое обвинение опирается лишь на анонимное письмо, и ни на что иное, — заметил старейшина суда.
— Очевидно, — ответил Собек, — что написано оно неким мастеровым, уповавшим на торжество справедливости. К тому же все, изложенное в письме, неумолимо связывается в единую неразрывную цепь.
Старейшина обратился к Неферу:
— Где ты был в ночь преступления?
— Не могу вспомнить.
— А почему ты вернулся в селение?
— Потому что услышал зов.
Слово попросил управитель западного берега.
— Защита Нефера смехотворна! Этот малый — проходимец, наделенный хладнокровием и неустрашимостью и способный на самое худшее! Его необходимо поскорее поставить перед судом присяжных и покарать — за убийство и ложную клятву.
— Однако решающее доказательство отсутствует, — оценил создавшееся положение старейшина.
— Быть может, таковое все-таки имеется, — возразил Собек. — Один из моих подчиненных, тоже дежуривший в ту ночь на месте преступления, припомнил, что видел некоего бродягу.
Выходило, что начальник стражи, выступающий перед собранием судей, разволновался из-за замечаний старейшины и, сказав все, что имел, просто признался в том, что он убежден в виновности подсудимого.