— Не теряй уверенности, Дактаир, и дай мне время утвердиться в новой должности. Обещаю тебе, что однажды ты станешь вольной птицей и получишь полную свободу рук. А я привык выполнять свои обязательства.
— Скорее бы… тем более что я наткнулся на пару весьма любопытных следов.
— Это касается Места Истины?
— Мой начальник выказал особенную бдительность в отношении некоторых документов. И я, можно сказать, по его наводке, схитрил и выяснил кое-что весьма достоверное. Существуют экспедиции, организуемые с соблюдением чрезвычайных и тайных предосторожностей. Цель этих предприятий — доставка сырья: свинцового блеска[12] и битума.
— А узнать еще что-нибудь можешь?
— Боюсь, это будет слишком рискованно. Я не более чем помощник, и чем дальше, тем меньше меня ценят.
И все же я убежден, что мы приблизились к нашей цели. Должно быть, свинцовый блеск и битум тайно поставляются мастеровым. Если мы узнаем, где их добывают, я смогу выяснить, как они используются.
Мехи грезил о производстве новых видов оружия, а Дактаир, быть может, сумеет нащупать верное направление. Довольно будет скинуть старого жреца бога Амона и поставить на его место Дактаира, а когда Дактаир возглавит исследования, то включить его в состав экспедиции будет совсем несложно.
Какой провал!
Начальником фиванских оружейников служил жрец из Карнака, принадлежавший к очень сильному и издревле сплоченному клану, верховным предстоятелем которого был великий жрец бога Амона. Он назначался с ведома и одобрения фараона и властвовал над баснословно богатым уделом. Ни градоправитель Фив, ни иные сановники не имели права вмешиваться во внутренние дела жречества. И потому попытка ходатайствовать о перемещении какого-либо Жреца на другую должность представлялась не только напрасной, но и опасной.
Командующий, однако, отступаться не собирался и для начала собрал как можно больше сведений о неудобном жреце. Семьдесят лет, женат, две дочери, ни в чем не нуждается, в неблаговидных пристрастиях не замечен. Воспитанник школы при храме, слывет искушенным ученым мужем и достойным человеком, к мнению которого прислушиваются.
Едва ли не самое излюбленное оружие Мехи, то бишь клевета, скорее всего, не поможет. Кто же поверит, что священнослужитель в летах, известный безупречной нравственностью и имеющий за плечами опыт многолетнего служения, вдруг стал приударять за девочками или напиваться до умопомрачения? Человек цельный, неподкупный. Если уж бить по такой мишени, то сильно и наверняка.
Посеять сомнение в его руководящих способностях, указав, что работы по совершенствованию оружия слишком дорого обходятся и храму, и городу? Очень уж опасный довод: хорошо, жреца убрали. Но средства, выделяемые его преемнику, наверняка урежут.