Шарнасе, решивший ехать сначала к Густаву Адольфу, спросил все-таки совета у курфюрста Бранденбургского, женатого на сестре Густава Адольфа, и тот сказал: «Будь я на вашем месте, я бы вначале посетил короля Сигизмунда». Шарнасе очень обрадовался этому. При встрече со шведским королем он мог бы сказать ему, что собирался посетить его первым, но послушался совета курфюрста.
Выехав 12 июля из Кенигсберга, Шарнасе на другой день прибыл в Торн. Узнав о его миссии, поляки отнеслись к нему недоверчиво еще и потому, что увидели в его визите нарушение дипломатического этикета. Ему сообщили, что король находится с армией в Мариенбурге. Шарнасе поспешил туда, но, приехав, был вынужден два дня дожидаться аудиенции у короля.
Первый же вопрос, заданный ему королем, был, почему он приехал без полагающейся послу свиты, почему король Франции не сообщил предварительно о его прибытии и почему он не может предъявить верительной грамоты?
Ничуть не обескураженный этими вопросами, Шарнасе отвечал, что ему пришлось ехать через охваченную войной Германию и потому он мог взять с собой лишь несколько человек; что ему поручено вести переговоры от лица тех, кто обличен властью, и т. д., и т. п. Король резко оборвал его и сказал, что пусть Шарнасе изложит все на бумаге, а он уже посмотрит, как быть дальше. Шарнасе в лучших традициях дипломатической школы кардинала ничем не выдал своего недовольства. Он сказал, что представит королю памятную записку, и аудиенция на этом была закончена.
Вскоре благодаря стараниям Шарнасе в Альтмарке был заключен мир. Густав Адольф получил в свое владение часть Ливонии, которую его войска уже оккупировали. Король Швеции уже давно собирался вмешаться в войну в Германии, но его останавливало то, что война такого масштаба потребовала бы больших денег, а их у него не было. Он обращался о просьбой к Христиану IV, но тот не мог дать ему денег, так как Дания была разорена войной, и к Карлу I, который обещал дать денег, но так и не дал. И вот теперь Густав Адольф узнает, что Франция готова субсидировать его.
В конце 1629 года, на Рождество, кардинал послал с Шарнасе подписанное королем письмо Густаву Адольфу, в котором ему была обещана субсидия. На словах кардинал просил Шарнасе передать, что субсидия составит шестьсот тысяч ливров, или три бочонка с золотом.
Спустя месяц, в конце января 1630 года, Шарнасе передал Густаву Адольфу письмо и сообщил о предложении кардинала. Король разразился гневной тирадой, что он, защитник всех угнетаемых протестантов, непримиримый борец против императора и Католической лиги, ненавидящий католическую мессу до глубины души, никогда не продастся за каких-то три бочонка с золотом французскому королю. Своему канцлеру Оксеншерне он сказал, что не желает быть лакеем у французского короля за такую плату. Объяснение очень просто: Густав Адольф хотел получить больше.