«Зато теперь вы додумались до очередной глупой шутки», — в раздражении подумал хозяин дома, а вслух сказал:
— В таком случае это было бы равноценно приезду в Ньюкасл со своим углем, не правда ли, месье Граве?
Француз с готовностью кивнул и деланно улыбнулся, явно не понимая, что имеет в виду собеседник.
— Ах да, иностранцы ведь не знают этой пословицы, — заметил маркиз, как будто обрадовавшись, что ему представился случай напомнить графине и ее брату, что они никогда не станут своими у него на родине. — Видите ли, Ньюкасл — это город на севере Англии. Там добывают уголь. Привозить уголь в Ньюкасл значит приезжать куда-либо с тем, чего там и так с избытком.
Французские гости с воодушевлением закивали, выказывая живейшую заинтересованность.
— Впрочем, вам едва ли понадобятся эти тонкости нашего языка, — охладил их пыл маркиз.
Доббинс подал осетрину в собственном соку. Если до этого французы были весьма говорливыми, за осетриной они замолчали.
По правде говоря, у Иветт и ее брата никогда не было средств на подобную роскошь. Когда-то у их отца действительно была пара имений. Но они пришли в такой упадок, что Наполеон оказал наследникам услугу, издав указ об экспроприации дворянских земельных владений.
Благодаря этой мере имениям, которые и так должны были со дня на день отобрать за долги, можно было теперь посвящать ностальгические воспоминания. А графиня с братом, пострадав наряду с подлинными аристократами, получили формальное основание причислять себя к старой французской знати, к которой до революции их не подпустили бы и на пушечный выстрел.
Однако такое удачное возвышение не прибавило им гордости. Иветт с братом пользовались каждой возможностью, чтобы урвать побольше, когда не нужно платить.
Доббинс внес шербет, гости оживились, но оказалось, что единственная порция этого блюда предназначена маркизу.
Доббинс пояснил, обращаясь к хозяину, но достаточно громко, чтобы слышали все:
— Ваша светлость, повариха говорит, что в этих краях существует старинный обычай: героям, вернувшимся с войны, подается особое кушанье, сюрприз, который не значится в меню. Это обычно десерт, но может быть и другое блюдо. Что бы это ни было, его называют «голубь мира». Блюдо подается на счастье, чтобы воин навсегда вернулся к мирной жизни, а в его стране надолго воцарились покой и благоденствие. Блюдо необходимо съесть в одиночку и до последней ложки.
Маркиз рассмеялся:
— Может быть, это действительно обычай, но я о нем никогда не слышал.
Французы понимающе переглянулись.
— Хитрая бестия, — едва слышно пробормотал под нос граф.