…Артиллерийский обстрел Петрограда мог бы, конечно, причинить ущерб отдельным случайным зданиям, уничтожить некоторое количество жителей, женщин, детей. Но несколько тысяч красных бойцов, расположившихся за проволочными заграждениями, баррикадами, в подвалах или на чердаках, подвергались бы в высшей степени ничтожному риску в отношении к общему числу жителей и выпущенных снарядов.
…Достаточно двух-трех дней такой уличной борьбы, чтобы прорвавшиеся банды превратились в запуганное, затравленное стадо трусов, которые группами или поодиночке сдавались бы безоружным прохожим или женщинам…" Правда, в конце статьи Троцкий говорит: "Конечно, уличные бои сопряжены со случайными жертвами, с разрушением культурных ценностей. Это одна из причин, почему полевое командование обязано принять все меры к тому, чтобы не подпустить врага к Петрограду. Но если бы полевые части не оказались на высоте и открыли бы зарвавшемуся врагу дорогу в самый Петроград, это вовсе не означало бы конца борьбы на Петроградском фронте"[110].
Думаю, военные размышления Троцкого достаточно красноречиво характеризуют сверхреволюционные взгляды наркомвоенмора в этой области. Троцкий принадлежал к тому типу людей, для которых цель оправдывает все. Как легко он говорит, что в результате такого плана враг мог бы "уничтожить некоторое количество жителей, женщин, детей"! Говорит спокойно, словно речь идет о каких-то пустяках. Это страшно. Такие люди считают себя всегда правыми. Для них сама жизнь (чужая!) ничто по сравнению с целью, идеалом, мечтой. При всех привлекательных чертах, гранях характера, интеллекта такие люди часто бывают очень опасны.
На основе устных сказаний, преданий рождаются легенды. О поезде Троцкого легенд возникло много. Красноармейцам часто казалось, что вместе с его поездом приходит долгожданное подкрепление — отборные части, артиллерия, боеприпасы — во главе с легендарным "вождем Красной Армии", который личным примером добивается перелома на фронте. Командиры и комиссары усматривали в прибытии поезда Троцкого особое значение их участка фронта, не без опаски ожидая возможные крутые меры Председателя Реввоенсовета. Однако все — красноармейцы, комиссары, командиры — верили в то, что приезд наркома "двинет дело", поможет переломить исход борьбы на передовой в нашу пользу. О поезде много говорили, но меньше писали. Однако сегодня имеется много архивных свидетельств об этом поезде — неповторимом в своем роде символе оперативного революционного руководства Троцкого фронтами гражданской войны.