"Блок большевиков с левыми эсерами, длившийся несколько месяцев, закончился кровавым разрывом." Правда, по счетам блока платить пришлось не столько нам, коммунистам, сколько нашим неверным попутчикам…" Режим соглашений, сделок, уступок, блоков, считает Троцкий, для большевиков в принципе малоприемлем[76].
Вот эта вера в непогрешимость одной партии и привела к монополии на власть, на мысль, на истину. А эта монополия на власть в отношении крестьянства, например, позволила преподать, по словам Троцкого, ряд жестоких уроков кулачеству и середнякам. В результате "основная политическая цель была достигнута. Могущественное кулачество, если и не было вконец уничтожено, то оказалось глубоко потрясено, его самосознание подрублено. Среднее крестьянство, оставаясь политически бесформенным, стало приучаться видеть своего представителя в передовом рабочем…"[77].
И все это Троцкий называет проявлением исключительной роли коммунистической партии в пролетарской революции!
Книга Троцкого "Терроризм и коммунизм" интересна прежде всего тем, что показывает взгляды радикального большевизма на пути и задачи революции. В ней емко и сжато изложены глубоко ошибочные концептуальные положения не только о способах утверждения диктатуры пролетариата в крестьянской
России, но и о методах строительства нового общества. Пожалуй, еще раз но этим вопросам наиболее полно Троцкий высказался лишь в апреле 1920 года на III Всероссийском съезде профессиональных союзов.
На этом съезде еще присутствовала делегация меньшевиков в составе 33 человек во главе со своими вождями: Даном, Абрамовичем и Мартовым. Меньшевики, защищая русскую социал-демократическую идею, решительно выступали против положений доклада Троцкого "О задачах хозяйственного строительства". Особенно настойчив и непримирим был Абрамович. Он резко высказался против основного тезиса Троцкого о принудительном труде как необходимом методе строительства социализма. Если социализм требует милитаризации труда, массового принуждения, восклицал Абрамович, то "чем же он отличается от египетского рабства? Приблизительно таким же путем фараоны строили пирамиды, принуждая массы к труду". Русские социал-демократы провидчески усмотрели в тотальном принуждении, сторонниками которого являлись большевики, грозную опасность для социализма вообще.
К слову сказать, Абрамович, эмигрировав из СССР, пытался не только бороться с большевиками, но и начать с ними диалог. По докладу Иностранного отдела ОГПУ Абрамович в начале 1926 года предпринял попытки вступить в переговоры с большевистским правительством и обговорить условия возвращения меньшевиков в СССР для участия в социалистических преобразованиях. Хотя, по данным агента, сам Абрамович мало верил в успех этого предприятия