Действующая армия силой поддержит это требование.
Начальник штаба Верховного главнокомандования Духонин
Пом. нач. штаба по гражданской части Вырубов
Председатель общеарм. комитета Перекрестов"[31].
Угроза сильной антибольшевистской волны существовала. Но самоуверенное заявление Духонина: "Действующая армия силой поддержит это требование" — не учитывало степени деморализации войск, быстрой эрозии тех связей в военном организме, без которых идет неумолимый процесс его обессиливания. Армия хотела тогда лишь одного — мира. Оставался один путь — революционный выход из войны. Соглашатели не решались на этот шаг. Керенский сохранял верность союзникам. А мир могла дать тогда лишь революция.
В своих выступлениях Троцкий виртуозно проводил эту мысль. Выступая 21 октября перед солдатами и рабочими в Народном доме, Троцкий "раскачивал" толпу: "Советская власть уничтожит окопную страду. Она даст землю и уврачует внутреннюю разруху. Советская власть отдаст все, что есть в стране, бедноте и окопникам. У тебя, буржуй, две шубы — отдай одну солдату… У тебя есть теплые сапоги? Посиди дома. Твои сапоги нужны рабочему…" Зал был почти в экстазе. "Казалось, толпа запоет сейчас без всякого сговора какой-нибудь революционный гимн… Предлагается резолюция: за рабоче-крестьянское дело стоять до последней капли крови… Кто за? Тысячная толпа, как один человек, вздернула руки…"[32]
Трудно понять Ленина, находившегося по-прежнему на нелегальном положении и требовавшего 24-го вечером в письме к членам ЦК партии: "Изо всех сил убеждаю товарищей, что теперь все висит на волоске… Надо во что бы то ни стало, сегодня вечером, сегодня ночью арестовать правительство, обезоружив (победив, если будут сопротивляться) юнкеров и т. д.
Нельзя ждать!! Можно потерять все". И далее: "Правительство колеблется. Надо добить его во что бы то ни стало!"[33]
Сейчас некоторые историки Октября не без основания утверждают, что Ленин явно сгущал краски, принимая суждения, высказанные в определенных газетах об опасности новой корниловщины, за непреложные факты. Все старые рассуждения о демократии отлетели как сухие осенние листья. Исторические призывы заговорщика, поставившего на карту все, стали гораздо настойчивее.
Сама тональность — "добить" — указывает на прямой переход с мирного пути на военный. К сожалению, вскоре эта установка станет господствующей в умонастроениях большевиков. Слабые попытки либеральными методами изменить этот курс, которые предпринимали меньшевики, только навлекли на них особый гнев радикальных большевиков. Пройдет совсем немного времени, и Троцкий будет призывать, чтобы "чугунный каток пролетарской революции прошелся по позвоночнику меньшевизма"