Неожиданно к одному женскому смеху, злорадному и хриплому, добавился второй — мелодичный, как ледяной звон Эль-Зимбера под копытами в ясное зимнее утро. Леди Койя обернулась к лорд-канцлеру:
- Нет-нет-нет! — проговорила она сквозь смех. — Я сама разденусь. Не хочу, чтобы чужой мужчина трогал меня руками до свадьбы. Что я скажу мужу, а, лорд-канцлер?
Он хотел остановить ее, сказать что-то специально ей предназначенное, забыв уже и про королеву, и про все на свете, но не успел. Она одним движением развязала ленту, поддерживающую на плечах сильно декольтированное платье, стянула его донизу, перешагнула через груду парчовой материи, выставив напоказ ничем уже не прикрытую грудь — высокую, смуглую, с коричневыми выступающими сосками. Тонкие руки вспорхнули к высокой прическе, вытянули шпильки, выпустили на свободу роскошные вьющиеся волосы — такие густые и длинные, что за ними можно было бы укрыть свою наготу. Но девушка не стала прятаться, кокетливо пожала плечами в ответ на восхищенные возгласы, которые не могли не прорваться в зале, полном мужчин, не избалованных вниманием женщин, громко поинтересовалась:
- А вы что думали?
И повернулась к королеве — торжествующе смеясь ей в лицо.
- Ваше Величество, Вы мною довольны? Я могу поцеловать Вашу руку?
Королева от неожиданности кивнула. Она явно была захвачена врасплох и не имела никакого представления о том, что делать с юной нахалкой, опустившейся на колени перед троном и выставившей при этом на обозрение всем присутствующим. Властительница Аккалабата, да и большая половина ее даров даже про себя не могли произнести это слово. Леди Койя между тем оторвалась губами от холеной королевской ладони, поднимаясь на ноги, приблизила свои губы к лицу Ее Величества и еле слышно сказала:
- Он все равно мой. Пусть даже живет с твоей Солой. Тронешь его — убью. Я все помню.
- Что ты можешь помнить, дрянная девчонка? — королева скривила губы и шипела, как стая
гадюк.
- Все, — девушка окончательно разогнулась и вновь обернулась к залу. — Эй, лорды, жениться будем или как?
В зале одобрительно зашумели. Будь то Ко или Койя, мужество на Аккалабате ценилось превыше всего. Но королева не любила проигрывать.
- Вторая, — прошипела она. — Почему не раздета вторая?
Лорд Дар-Эсиль, который с того момента, как солнечные лучи, врывавшиеся в зал через широко раскрытые окна, осветили грудь и живот Койи, уже ни о чем не мог думать, перевел взгляд на вторую сестру. Элла стояла на ступеньках вся сотрясающаяся от рыданий — с платьем, спущенным до пояса и открывавшим грудь — много меньше, чем у сестры, но такую же гладкую и точеную. Позади нее лорд Дар-Халем безнадежно возился с застежками, а она, заведя руки за спину, отчаянно отбивалась, пытаясь ему помешать.