Сказки старого Вильнюса (Фрай) - страница 33

«На самом деле всего лишь в дочки», — думала Натали. Но язык держала за зубами. Нелепо доказывать, что ты на добрых двадцать лет старше, чем кажешься. Еще более нелепо объяснять, почему так вышло: видишь ли, любовь моя, в один прекрасный день я зашла в волшебную лавку на бульваре Вокечю и сдуру купила там очень недорогие, но чрезвычайно чудесные часы, возвращающие своим владельцам молодость. А теперь, пожалуйста, помоги мне завязать рукава моей новой смирительной рубашки. Большое спасибо, дорогой друг.

Вместо этой правды Натали говорила другую: «Я люблю тебя, Тимо. Я люблю тебя, как дурацкий заяц на твоей чашке, до луны и обратно». Он кивал: «Знаю, потому и жив до сих пор». Насмешничал: «В следующий раз будь любезна родиться вовремя, копуша ты этакая, потому что две жизни без тебя кряду — это уже чересчур. Мне и одной с головой хватило».

«Без меня? Ну уж дудки! — весело думает Натали, спускаясь вниз, к мосту через Вильняле. — Лет через десять я, видимо, опять буду выглядеть почти на сорок. Это не беда, если верить фотографиям в документах, в сорок я была вполне ничего. Надеюсь, тебе тоже понравится. И еще я надеюсь, что через десять лет у нас уже будет общая кровать. И прочее общее имущество. В частности, неисправные настенные часы. А когда я стану подростком, от них, пожалуй, все-таки придется избавиться. Но до этого дня еще ой как далеко. Придумаем что-нибудь».

Тимо спит. Он глубоко дышит во сне.

Шел ночью по городу, хмельной, невесомый, почти крылатый, сам с собой не знакомый, как всегда бывает после самого первого счастливого свидания, которое вполне может стать началом совершенно новой жизни, а может и не стать, но неизвестность пока не тревожит, а только сладко кружит голову, как высота.

Можно было бы остаться у Яси до утра, но портфель с необходимыми на работе документами лежал дома, любимая бритва и неизбежный офисный костюм обитали там же, поэтому часа в три ночи все-таки пришлось одеться и выйти в хрустящую, светлую от снега и лунного света ночь.

Тонкое пижонское пальто не грело совершенно. Радость, напротив, грела — первые три квартала. Потом зубы легонько лязгнули, а еще несколько минут спустя выдали уверенную, почти профессиональную дробь. Вызывать такси казалось идиотизмом: до дома отсюда минут семь быстрым шагом, ждать машину придется дольше. Но эти семь минут в любом случае надо было как-то пережить.

Нащупал во внутреннем кармане плоскую серебряную флягу с коньяком. Как и пальто, она была данью скорее пижонству, чем необходимости. Однако сейчас оказалась как нельзя более кстати. Три небольших глотка изменили все: звонкий морозный мир, и без того вполне прекрасный, стал совсем уж восхитительным пространством рождественской открытки, этаким фрагментом уютного ледяного рая для праведников Крайнего Севера, после смерти не пожелавших менять привычные климатические условия. Следовало в любую минуту ожидать появления толстых снегирей, клюющих золоченые шишки, оленей с серебряными рогами и румяного Санты с мешком подарков.