Сказки старого Вильнюса (Фрай) - страница 36
Однажды, выплеснув из фляги коньяк: «Твое здоровье, Альбертас», почувствовал, как на плечо опустилась тяжелая рука. Вздрогнул, обернулся и обмер: рядом стоял самый настоящий полицейский. То есть не лежачий. Не резиновый. Живой. По-крестьянски кряжистый и, судя по выражению лица, флегматичный. За спиной маячил напарник, вернее, напарница. Маленькая женщина с копной густых волос, выбивающихся из-под форменной шапки. Чуть поодаль, возле ресторана «Стиклю», был припаркован патрульный автомобиль. И как раньше его не заметил? Вот растяпа.
— Вы что такое делаете? — с упреком спросил полицейский.
Чуть не сгорел от стыда, представив, каким идиотизмом все это выглядит со стороны. Так растерялся, что сказал правду:
— Такой мороз, что кажется — даже им холодно. Не могу спокойно смотреть, как кто-то мерзнет. Даже если он — просто лежачий полицейский.
— Спящий, — сказала женщина.
Растерянно переспросил:
— Что?
— Спящий. От английского «sleeping policeman». Это уже потом их стали называть лежачими или даже мертвыми. Не знаю почему. По-моему, «спящий» — лучше.
Зачем-то повторил:
— Sleeping policeman. — Глубокомысленно добавил: — Ну надо же, как интересно. Буду знать. — И совершенно некстати процитировал: — …и если сон кончает тоску души и тысячу тревог, нам свойственных, такого завершенья нельзя не жаждать.[3]
Совсем дурак. Нашел время и место блистать интеллектом. Шекспир-то тут при чем.
Окончательно смутился и умолк. Думал — навек.
Зато заговорил полицейский.
— Приятно видеть такое великодушное отношение к нашим коллегам, — сказал он. — Однако ребята при исполнении, им сейчас ничего крепче кофе не положено.
Обрадовался. Если сторонний человек подхватывает твою шутку, значит, не считает ее безнадежно глупой. Или, хуже того, бредом сумасшедшего. Если же твою шутку подхватил полицейский, это равносильно справке о полной, абсолютной, почти сверхъестественной нормальности. Вот и хорошо.
Решил ответить в том же духе:
— Ну, капельку-то на таком морозе можно. Я вон всего пять минут назад вышел, а уже продрог. А они круглосуточно тут лежат, бедняги. И никто не позаботится…
— Как это — «никто»? — перебил его полицейский. — А мы на что? Неужели думаете, оставим своих коллег без горячих напитков?
— Вот кстати, — вмешалась женщина. — Термос-то так и лежит на заднем сиденье. Сходи, а? Он тяжелый.
— Тебе все тяжелое, — добродушно проворчал ее напарник и пошел к машине.
— Альгирдас — зануда. На самом деле капля коньяку в такой мороз еще никогда никому не вредила, — шепотом сказала женщина. — Даже при исполнении. Вы молодец.